— Тор, сын Одина… ты посмел не подчиниться воле своего царя. Своим высокомерием и глупостью ты подверг мирное царство и его ни в чем не повинных жителей угрозе страшной войны!
Сразу после этих слов Хеймдалл услышал металлический скрежет по полу. Он понял, что это был Гунгнир, копье Одина. Затем раздался удар об пол. Из обсерватории донеслись раскаты грома, и Хеймдалл почувствовал, как волосы у него на затылке встали дыбом.
«Он делает то, о чем я думаю?» — недоверчиво спросил себя Хеймдалл.
— Ты недостоин защищать эти царства и свой титул! Ты умер для тех, кто любил тебя.
Повисло долгое молчание. В душе Хеймдалл надеялся, что Тор что-нибудь скажет, чтобы успокоить отца. Однако он знал, что уже слишком поздно.
— Я лишаю тебя твоей силы! Именем моего отца… и отца моего отца… я, Один Всеотец, изгоняю тебя!
Обсерватория как будто взорвалась позади Хеймдалла.
Вдруг все закончилось так же быстро, как и началось. Повисла гнетущая тишина. Хеймдалл на мгновение обернулся и увидел позади себя Локи и Одина: первый молчал, потрясенный происшедшим, другой трясся от гнева.
Тор был изгнан из Асгарда. И, похоже, навсегда.
Глава 4
Хеймдалл наблюдал, как бабочка порхала над мостом.
— Даже в изгнании ты следишь за ним, — сказал Один.
— Да, — подтвердил Хеймдалл, кивнув. — С того момента, как он был отправлен в Мидгард, я присматриваю за ним.
— Я так и знал.
«Разумеется, знал, — подумал Хеймдалл. — Ты ведь Всеотец. Я вижу все, что творится в Девяти Мирах, но ты обладаешь мудростью тысячелетий. Конечно, ты все знаешь».
— Я не предавал…
— Никто и не собирался называть тебя предателем, друг мой, — перебил его Один. — Другого я от тебя и не ожидал. Ты человек чести, ты очень заботлив. Я не променял бы эти твои черты ни на какие богатства всех Девяти Миров.
— Полагаю, твой сын чувствовал то же самое по отношению к тебе, — мягко сказал Хеймдалл.
— Знаю, — тихо согласился Один.
Хеймдалл поднял голову и посмотрел вдаль, за простиравшийся перед ним безбрежный океан. Он снова видел ее… ту, кого Один звал Хелой. Почему он раньше о ней не упоминал?
Словно прочитав его мысли, Всеотец спросил:
— Что ты желаешь знать? Кто такая Хела? Почему она пришла в Асгард и почему начался Рагнарек?
Хеймдалл медленно, едва заметно кивнул.
— Она моя дочь, — сухо ответил Один. — Хела во многих отношениях была моей величайшей гордостью и величайшим огорчением. Я наделил ее колоссальной мощью, и из нее вышло скорее орудие, чем человек. Я использовал эту разрушительную силу, чтобы подчинить своей воле все Девять Миров. А затем… — голос властителя надломился.
Хеймдалл собирался что-то сказать, но Один прервал его.
— Тебе уже пора. Продолжим наш разговор позднее.
Местность была труднопроходимой и опасной. Цепь гор окружала Асгард, создавая собой природную защиту от захватчиков. Территория эта была негостеприимной для неподготовленного путника.
Хеймдалл же был хорошо подготовлен.
Медленно, но уверенно спускаясь, он голыми руками ухватился за отвесную скалу и начал нащупывать ногами точки опоры. Повернув голову, он посмотрел в сторону сверкающего города, и там увидел ее — ту, кого Один называл Хелой.
Она выглядела величественно и пугающе. Хела была облачена в зеленое с головы до пят, а замысловатый черный головной убор придавал ей сходство с посланницей смерти. Он понял, что Хела покидает город, и точно знал, куда она направляется.
В обсерваторию.
Спускаясь с горы, Хеймдалл тоже начал спешить. Ему нужно было оказаться там раньше, чем Хеле и мужчине с огромным топором, шедшему рядом с ней, — Скурджу. Именно этот тип был хранителем Бивреста после того, как Стража обвинили в предательстве и пренебрежении своими обязанностями после случая с Малекитом и темными эльфами.
Обвинил его в этом Один. Только это был вовсе не Всеотец.
Несколько месяцев Локи руководил Асгардом и Девятью Мирами в обличье царя. Как и в большинстве случаев с участием бога хитрости, Хеймдалл не заметил обмана. Благодаря уловкам Локи ледяные великаны смогли пробраться в Асгард мимо Стража. Теперь каким-то образом ему удалось одурачить Хеймдалла и заставить поверить в то, что самозванец и был настоящим Одином. Обман раскрылся только после возвращения Тора, когда тот понял, что за «отец» сидит на троне.