Страж не верил своим ушам. Рагнарек уничтожит Асгард навсегда! Но затем он осознал всю мудрость слов Тора. Это было ужасное решение, но такой выбор мог сделать лишь истинный царь. Если бы Один был жив, подумал Хеймдалл, он сделал бы то же самое.
Когда настанет Рагнарек, воскресший Суртур уничтожит Асгард и всех жителей вместе с ним. Но если асгардцы будут на борту корабля, а в царстве останется только Хела… тогда погибнет только она.
Принести в жертву город, чтобы спасти людей… Это гениально. И безумно.
Мост грозил вот-вот рухнуть. Хела продвигалась вперед, пока Тор, Халк и валькирия старались изо всех сил отвлечь ее.
Это было необходимо. Хеймдалл видел, как Локи пробрался во дворец и спустился в подземелье. В руках его была Корона Черного пламени. Хранитель врат наблюдал, как приемный сын Одина осторожно положил ее в Вечное пламя.
Жребий брошен. Обратного пути нет.
Земля задрожала, мост начал рушиться. Глаза Хеймдалла расширились, когда он увидел душу Суртура, огненного демона, возрождающегося к жизни прямо под Короной Черного пламени, которая теперь покоилась на его голове.
Суртур продолжал расти, разрушая дворец.
Рагнарек настал.
Скупая слеза скатилась по щеке Хеймдалла.
Пока хранитель наблюдал, как огромный демон приближается к мосту, он был готов поклясться, что видел бабочку.
Глава 16
Через некоторое время Хеймдалл, стоя плечом к плечу с Тором, вглядывался через один из иллюминаторов корабля в темноту космического пространства.
После случившегося прошел всего час или около того. С борта Хеймдалл, Тор и остальные в напряженном молчании наблюдали за схваткой Суртура и Хелы. Пока эти двое бились друг с другом, Асгард горел.
Противостояние между огненным демоном и богиней смерти уничтожило все. Отстроить Асгард заново не получится. Золотой город навсегда был похоронен под пеплом.
Вместе с самой богиней смерти.
Насколько видели асгардцы, Хела погибла в битве против Суртура. Она больше не представляла для них угрозы.
Асгардцы пережили правление дочери Одина. Что еще более удивительно, они пережили даже Рагнарек.
Хеймдалл не мог поверить их удаче. Он заговорил, медленно и неуверенно:
— Асгард — это люди, а не город.
Тор покосился на Хеймдалла оставшимся глазом. Другой был закрыт повязкой, примерно такой же, какую носил его отец.
— Произнеси это еще раз, Хеймдалл, — сказал Тор с серьезным выражением лица.
— Асгард — это люди, а не город. Когда-то твой отец сказал это мне, — повторил Хеймдалл. — До сих пор я не понимал, что это значило. Теперь, когда все случилось, я понимаю.
И хотя золотой город был уничтожен, его люди выжили. А раз выжили люди, то они могли назвать любое место Асгардом. Будут люди — будет город, мост, мир, дворец. Их культура продолжит существовать.
Тор кивнул, затем повернул голову к иллюминатору.
Он так похож на отца, подумал Хеймдалл. И дело не только в повязке на глазу, это было бы слишком очевидно. Атмосфера вокруг него, то, как он себя ведет, выражение лица… все это напоминало Стражу Одина.
— Мы потеряли многих людей, — заметил Хеймдалл. В его голосе слышалась глубочайшая грусть.
— Ты сделал все, что мог, — сказал Тор, опустив руку на плечо хранителя. — Отец гордился бы тобой.
На секунду стало тихо, двое мужчин вглядывались в глубокую темноту космического вакуума.
— Он очень гордился тобой, — молвил Хеймдалл. — Я знаю, я…
Тор посмотрел на него с любопытством.
— Ты что?
Хеймдалл покачал головой, не в силах сразу подобрать нужные слова.
— Я… говорил с твоим отцом, уже после его смерти. Клянусь, я разговаривал с ним. Он помогал мне в горах, пока я пытался спасти как можно больше людей. Казалось, он был там со мной все время, пока…
— Пока… — поторопил его Тор.
— Пока он не исчез. Я больше не слышал его голоса, А затем в Асгард прибыл ты, — сказал Хеймдалл. — Не знаю, мое ли это воображение или он действительно общался со мной из того мира.
— Есть многое в природе, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам, — ответил Тор.
Страж на секунду задумался над этими словами, затем сказал:
— Полагаю, ты прав. Очень мудрые слова. Это Один так сказал?