— Нет, человек с Мидгарда, Уильям Шекспир, — ответил Тор.
— Надо будет как-нибудь с ним встретиться, — задумчиво произнес Хеймдалл.
Пока Хеймдалл шел по главному коридору корабля, он размышлял, не зря ли рассказал Тору о разговоре с Одином. Не подумает ли тот, что Страж сошел с ума? Конечно, сын Одина заверил его в обратном, но Хеймдалл все равно не мог отделаться от этого странного чувства.
— Хеймдалл!
Хранитель врат узнал голос и обрадовался, увидев Сольвейг, бежавшую ему навстречу по коридору. Хеймдалл не мог скрыть искренней улыбки, появившейся на лице.
— Юная дева, — Страж с почтением поклонился. — Ты и твоя семья в порядке?
Сольвейг кивнула.
— Все хорошо. На корабле столько места, он просто огромный. Корг говорит, он принадлежал кому-то по имени Грандмастер. Ты знаешь его?
— Не знаю, госпожа Сольвейг, — ответил Хеймдалл. — Возможно, как-нибудь мы попросим Корга рассказать нам его историю.
Глаза Сольвейг заискрились.
— Серьезно?
— Разумеется, — подтвердил хранитель. — Ты самая смелая из всех асгардцев, что я встречал. Это меньшее, что я могу сделать, чтобы отплатить тебе за отличную службу.
— Мне пора возвращаться к семье, — оживленно сказала Сольвейг. — Я найду вас позже.
— Это будет несложно, — произнес Хеймдалл. В его голосе послышался легкий намек на смех.
— Я могу все объяснить, — сказал Локи. Он стоял в коридоре, прислонившись спиной к стене.
Хеймдалл не мог понять, что происходит. Он свернул за угол и увидел неподалеку Локи. Как только младший сын Одина заметил Хеймдалла, то тут же придвинулся к стене и начал говорить.
— Ты выглядишь свирепым, — пояснил Локи и, сделав паузу, продолжил: — Хотя ты всегда выглядишь так. Полагаю, это твое обычное выражение лица, не так ли?
— Добрый вечер, сын Одина, — равнодушно ответил Хеймдалл.
— Ну вот, видишь, я по голосу слышу, — сказал Локи, — что ты до сих пор дуешься на меня из-за всей той истории с изгнанием.
— Вообще об этом не думал, — возразил Хеймдалл, и он не лгал. После всего, через что он прошел, — через что прошли люди Асгарда, — обман и предательство Локи были ничтожны. Казалось, с тех пор прошла целая вечность.
— Я не верю тебе, — заявил Локи. — Ты должен злиться на меня, просто обязан.
— Но я не злюсь, — ответил Хеймдалл.
— А зря, — продолжал настаивать Локи. — Я бы был просто в ярости.
— Ты — это ты, а я — это я, — сказал Страж.
Локи на несколько секунд задумался, затем вскинул брови и улыбнулся.
— Значит, мы друзья? — спросил он, протянув руку для рукопожатия.
Хеймдалл с легким изумлением посмотрел на протянутую руку.
— Не испытывай судьбу, — проронил он и пошел дальше по коридору.
Глава 17
У асгардцев была проблема, и серьезная. Это знали и Тор, и Локи, и Хеймдалл.
На самом деле все на борту корабля Грандмастера понимали это.
И хотя они пережили двойную опасность в виде Хелы и Рагнарека, асгардцам теперь предстояло смириться с тем фактом, что они потеряли свой дом.
Людей было так много, и все они собрались в одном месте. И хотя огромный космический ковчег вместил бы всех беженцев, но он не мог стать для них постоянным пристанищем. Впрочем, они и сами не желали жить на корабле, беспрестанно бороздя бескрайние просторы космоса.
Зато у них был царь.
И хотя прямо сейчас люди не могли ничего сделать, чтобы найти новый дом, но они были способны укрепить общественный дух, сплотившись вокруг лидера. Асгардцы решили, что Тору пришла пора занять свое законное место наследника престола и быть коронованным на царство. И хотя сам трон был уничтожен вместе с Асгардом, Хеймдалл знал, что любое сиденье, на которое опустится Тор, можно считать троном.
Душой Страж чувствовал, что все правильно. Посмотрев на лица людей, он понял, что коронация нового царя подарит им веру и надежду, а также придаст желание жить дальше в ближайшие дни, недели, месяцы. Создать новый дом будет нелегко. Но если кто и способен справиться с этой задачей, то это Тор.
«А что делать мне?» — подумал Хеймдалл.
Он стоял в маленькой каюте на борту корабля Грандмастера и размышлял о своей жизни. Впервые он больше не мог назвать себя Хеймдаллом, хранителем врат Асгарда, Стражем Бивреста. Теперь он не был даже Хеймдаллом-изгнанником. Он настолько привык к своим обязанностям, защите царства, что теперь ему казалось, будто он потерял часть себя.