Глава 10
— Стивен! — прорычал Вонг своим самым раскатистым и грозным голосом. Портал потрескивал, когда он вышел в Нью-Йоркском Святилище, а затем исчез в воздухе, как будто его никогда и не было.
Вонг появился в фойе с внушительной парадной дверью за его спиной, открывающейся прямо в Гринвич-Виллидж. Он быстро окинул взглядом нижний этаж в попытке обнаружить признаки жизни, затем посмотрел наверх.
Ничего.
Он снова позвал Стрэнджа по имени.
По-прежнему ничего.
Поднявшись по лестнице, Вонг пробежал в конец коридора и заглянул в Комнату реликвий. Однако и там он не увидел никаких признаков Стивена Стрэнджа. Сердце Вонга сжалось.
«Он решил все сделать самостоятельно, — подумал монах. — Кем он себя вообще считает? Верховным Чародеем Земли?»
Не зная, что делать, Вонг вышел из Комнаты реликвий и пошел обратно по коридору.
А затем его осенила мысль, больше похожая на догадку. Он продолжал идти, пока не подошел к Святилищу Ротунда.
Ротунда представляла собой круглую комнату с тремя огромными панорамными окнами, расположенную недалеко от прихожей. Это казалось невозможным, но все три окна показывали разные виды. Из первого были видны струящиеся пески пустыни. Вдалеке Вонг увидел нечто, похожее на реактивный самолет. Выглядел он как-то знакомо, но Вонг никак не мог вспомнить, где он его видел. Из второго окна не было видно ничего, кроме океанских вод, растянувшихся до самого горизонта. Атлантика? Или Тихий океан? Нельзя было точно сказать по одному лишь изображению.
Когда Вонг остановился, чтобы посмотреть в третье окно, то увидел там странное зрелище: Стрэнджа, сидящего в позе лотоса, на вершине заснеженной горы.
«Что он делает? — подумал Вонг. — Он действительно медитирует?»
Некоторое время он колебался, не зная, должен ли прервать медитацию Стрэнджа, прыгнув в окно и представ перед магом на заснеженной горной вершине. Библиотекарь задавался вопросом, не было ли это занятие Стрэнджа прелюдией к тому, чтобы потом улететь в другое измерение самостоятельно, подготовкой к тому, чтобы отправиться в путь, не посоветовавшись с Вонгом и не попросив его о помощи.
Он так сильно закусил губу, что ощутил железный привкус собственной крови. Что это за чувство? Беспокойство? Вонг к нему не привык. По большей части Вонг все всегда держал под контролем: и себя, и окружающее положение вещей. Он был спокоен и снаружи, и внутри, медленно на все реагировал и так же не торопясь закипал гневом.
Он боролся с импульсом прыгнуть через стекло, когда вдруг его осенило. Древняя на самом деле ушла навсегда: она умерла от рук Кецилия и больше не вернется.
Стивен Стрэндж оказался теперь один на один перед незавидной задачей — достойно занять ее место.
Вонг должен был верить в то, что Стрэндж с ней справится. Собственно, именно это он и делал.
Верил.
Он помедлил еще секунду, затем повернулся спиной к окну и медленно вышел из Святилища.
— Есть кто-нибудь дома?
Крепко сложенный маг поднял глаза от бумаг на своем столе. Желая отвлечься, он провел прошедший час, занимаясь своей летописью, полностью поглощенный мыслями, когда вдруг услышал, как его зовут.
Будучи человеком, казалось бы, бесконечного терпения, Вонг на этот раз чуть не подпрыгнул на месте от звука знакомого голоса и побежал к Ротунде.
Внутри он увидел потирающего виски Стрэнджа. Снова головная боль. Чародей только что вышел из окна, судя по хлопьям снега, срывающимся с его плеч. Затем он обратил внимание на панель управления, встроенную в оконные молдинги, и повернул диск. Изображение снежной вершины сменилось видом пасторального зеленого луга.
— Ты вернулся, — сказал Вонг. Он надеялся, что голос не выдаст охватившего его беспокойства.
— Да, действительно, — ответил Стрэндж. — Ты будешь удивлен, узнав, что я на самом деле…
— Медитировал, — закончил за него соратник. — Я знаю. Я видел.
— Разве ты не должен был находиться в Камар-Тадже, разыскивая в книгах какие-нибудь подсказки об этой угрозе? Я думал, здесь никого не будет, — наигранно удивился Стрэндж.
— Мартышкин труд, — ответил Вонг. — Ты знал, что я ничего не найду.
Стрэндж вздохнул и опустил руки на бедра. Он посмотрел на пол, затем на Вонга.
— Да, знал.
В его голосе не было ни малейшего намека на вину или самобичевание. Типичный Стрэндж.