Многое изменилось для Рашель после больницы. В первый раз она поняла, какая старенькая у нее бабушка, заметив на ее лице новые морщинки. В первый раз она познала страх грядущего одиночества. Что ей делать, если бабушка умрет? Цыгане прогонят в день похорон.
Пойти в приют? Рашель почти ничего не знала об этих заведениях, лишь то, что они собирали под свою крышу оставшихся сиротами цыганских детей, да еще ими пугали ребятишек в таборах, когда те баловались. Каким-то образом эти приюты соединились в воображении Рашель с тюрьмами.
Каждый день она замечала все новые следы угасания на лице бабушки. Все чаще Наоми терла больную грудь и пила специальный отвар, чтобы заснуть ночью.
Рашель жила в страхе, но об этом никто не догадывался, так как она привычно держала свой страх при себе.
Сама Наоми тоже понимала, что конец близок. Ее съедала боль, поселившаяся внутри нее, от которой она не знала, куда деться. Боль шла от опухоли в груди. Скоро она умрет, и что тогда будет с Рашель?
Наступила зима, и цыгане вновь отправились на север, на сей раз обходя стороной земли Макгрегоров. Они встали табором на пустоши недалеко от маленького городка.
Если когда-то цыгане вызывали у людей почтение или страх, то теперь их везде презирали и называли «грязными ворами». Еще никогда Рашель не чувствовала себя такой одинокой и такой несчастной. Даже пожаловаться было некому. Наоми умирала, и Рашель не желала отравлять своим нытьем, может быть, последние месяцы ее жизни.
Часами она выискивала особые травы, которые по преданию обладали волшебной силой, отдавала бабушке лучшие куски мяса, но толку от этого не было никакого.
Когда Рашель исполнилось пятнадцать лет, цыгане опять пришли на Троицын день на север. Энн Уаттс все еще училась в школе, но была уже в последнем классе. Пухленькая девочка превратилась в жирную уродину, с завистью и злобой поедавшую Рашель глазами, когда та появлялась в школе.
— Так я и знала, что цыгане явились, — прошипела она, нарочито обходя Рашель. — То-то мне почудилась вонь.
Не обращая внимания на хихиканье и смех, Рашель с гордо поднятой головой вошла в класс. Она почти так же сильно любила тишину во время урока, как ненавидела своих одноклассников. Уже довольно давно Рашель поняла, что отчаянно хочет учиться, однако из-за постоянных переездов мало что могла почерпнуть из школьных премудростей.
Да и для учителей она была одной из цыганят, которые исчезают прежде, чем их успеваешь научить чему-то полезному. Правда, читать и писать Рашель умела. Немного знала арифметику, впрочем, не хуже, чем многие ученики подобных школ, покидающие их примерно с таким же уровнем образованности.
Цыгане уже стояли в долине неделю. Однажды Рашель, сидя на уроке, поняла, что ее зовет бабушка. Когда все встали и учительница вышла за дверь, она стрелой помчалась вон из школы. Не остановившись ни на мгновение, она бежала вперед и вперед, в первый раз в жизни явив ту силу, которая отличает женщин ее племени.
Увы, она не ошиблась в своем предчувствии. Наоми умирала, правда, она узнала внучку и, напрягая все силы, чтобы побороть боль, протянула к ней руку. Много часов она провела в раздумьях о будущей жизни Рашель, которой не было места ни среди своих, ни среди чужих.
Притянув ее к себе, Наоми на ухо сообщила Рашель, где припрятала немного денег, которые ей удалось собрать с тех пор, как она поняла, что ее болезнь смертельна. Эти деньги, следовало использовать только с одной целью, и она сказала Рашель, что ей нужно сделать.
— Беги немедленно, прежде чем… я умру. Сделай вид, будто ты старше, чем есть на самом деле. Найди себе работу и живи, как живут соплеменники твоего отца. Цыганский табор тебе не подходит. Я не хочу, чтобы ты стала шлюхой. Всегда помни, я с тобой.
Горячие слезы побежали по ее холодеющим щекам, и она оттолкнула Рашель. Если она останется, табор отвергнет ее, и тогда попечительский совет отправит ее в приют. Наоми права, надо бежать.
Дрожа всем телом и проливая потоки слез, Рашель отыскала припрятанные бабушкой деньги, наклонилась над Наоми, поцеловала ее и прошептала тайные слова цыганского прощания. Она не увидит, как погребут ее бабушку, и не сможет проститься с ее душой.