Инга Берристер
Мстительница
Любви моей темно начало,
Ее ведь ненависть зачала
И жажда мести родила…
Как прочны путы, что она сплела!
Глава первая
Наверное, в Лондоне чаще, чем в других городах, можно встретить улицы, вся жизнь которых связана с деньгами и властью.
Такова и изящно изогнутая Бофорт-террас, на которой расположены каменные четырехэтажные дома эпохи Регентства. Между каменными лестницами, ведущими к старинным дверям, черная решетка выпускает вверх острые стрелы, покрытые золотой краской — и правильно, что золотой, ибо плата за здешние офисы едва ли не самая высокая в городе.
Наверное, Пеппер Майденес знала эту улицу лучше всех. Когда закончили работу реставраторы и дизайнеры, первой обустроилась тут ее компания, заняв дом в самом сердце регентской дуги. Случайно оглянувшись, она обратила внимание, что с другой стороны улицы на нее пристально смотрит какой-то мужчина. Неудивительно, ведь на ней платье от Сен-Лорана с глубоким треугольным вырезом, которое она носит так, словно под ним голое тело, хотя на самом деле под ним черная шелковая рубашка. Пеппер давно поняла, что, сбивая с толку деловых и неделовых партнеров, можно получить неплохую выгоду. И хотя она принадлежала к тем немногим женщинам, которые своей властностью и сексуальностью открыто бросают вызов мужчинам, если ее это по каким-то причинам устраивало, она позволяла им думать, будто они могут взять над ней верх.
По обе стороны улицы в два ряда, словно соревнуясь друг с другом в роскоши, выстроились дорогие машины. За здешние офисы дельцы от торговли и финансов сражались, как бешеные псы, однако компания «Майденес Менеджмент» за аренду не платила — и по праву. Пеппер принадлежали здесь два дома и еще два в других местах.
Ей пришлось долго воевать за все, что она имела сегодня, и все же она не была похожа на женщину, возглавляющую мультимиллионную империю, — хотя бы из-за своего юного вида. Ей еще не было двадцати восьми лет. Однако Пеппер считала, что все знает о человеческой природе.
Майденес — не настоящая ее фамилия, а псевдоним, но псевдоним с двойным дном, ибо это была анаграмма имени греческой богини возмездия Немезиды. Она вообще увлекалась греческой мифологией, так как властвовавшее в тогдашнем мире отрицание чувств удовлетворяло циничной стороне ее натуры.
Пеппер не давало покоя то, что двуличное общество стыдливо умалчивало о страданиях детей, но благородно негодовало, заслышав слово «месть». А ей оно нравилось. Впрочем, она из другого мира. Из того, где справедливым считалось немедленное, наказание за преступление.
Пока она шла к офису по солнечной стороне улицы, казалось, что на голове у нее полыхает костер. В тени волосы Пеппер производили впечатление черных, но на самом деле они были цвета старого бургундского вина. Редко встречающийся оттенок. Такой же редкий, как насыщенный фиалковый цвет ее глаз.
Пока открывала дверь, мужчина напротив все пялился на ее стройные ноги в черных шелковых чулках, которые она купила оптом, когда подвернулся удобный случай.
В приемной секретарша испуганно улыбнулась при виде Пеппер. Ее боялись. Кто меньше, кто больше, но боялись все. У Пеппер были четкие представления о том, как надо работать, тем более что сама она не знала устали. А иначе ничего не получилось бы. Ей пришлось начинать с нуля, зато теперь ее агентство работало со звездами, в основном со звездами спорта, добывая для них миллионные гонорары.
Секретарше было не больше двадцати одного года. Пеппер нравилась эта прелестная блондиночка, вполне справлявшаяся со своими обязанностями. Однако взяла она ее к себе на работу из-за потрясающе длинных ног, каких больше ни у кого не было. Пока клиенты ждали своей очереди, им было чем занять свои мысли.
Позади прохладной серо-черной приемной, кое-где тронутой белым цветом и уставленной креслами в стиле баухауз, находилась роскошная комната для переговоров, где между придуманными дизайнерами двойными стенами располагалось самое совершенное аудио и видео оборудование. Если кто-то из бизнесменов хотел пригласить на работу ее клиента, он должен был доказать, что знает свою работу.
Пеппер никто не ждал. Она помнила обо всех своих встречах на месяц вперед и никогда ничего не упускала из вида, словно вместо мозгов у нее был самый мощный современный компьютер.
Секретарша подняла голову, когда Пеппер проходила мимо. Уже пять лет Миранда Хейес работала в «Майденес Менеджмент», но о своей хозяйке знала немногим больше, чем в первый день.
Она уловила аромат духов, которые Пеппер специально заказала для себя в Париже, и позавидовала тому, как отлично сидит на ней черное платье, подчеркивая соблазнительные формы. Миранда знала, что в ее хозяйке нет ни унции лишнего веса.
Если она занимается спортом, то никто не знает, где и когда. Пеппер Майденес выглядела так, словно понятия не имела о тренажерах. Да Миранда и не могла представить свою сдержанную хозяйку разгоряченной и потной после физических упражнений.
— Кто-нибудь звонил? — спросила Пеппер.
Миранда кивнула.
— Джефф Стоуэлл напоминал о сегодняшней вечеринке в честь Карла Вайнера.
Пеппер чуть-чуть подняла брови, что означало недоумение по поводу неуместного напоминания, сделанного агентом восходящей теннисной звезды.
— Он сказал, что кто-то хочет познакомиться с вами, — добавила Миранда.
— Кто?
Миранда покачала головой.
— Позвонить ему?
— Не надо, — решительно ответила Пеппер. — Если Джеффу хочется поиграть в рыцаря плаща и шпаги, пусть играет, но один. У меня нет времени.
Пеппер закрыла за собой дверь, оставив в секретарской стойкий аромат своих духов.
В ее владениях ничто не напоминало о том, что хозяйка — женщина. Когда она нанимала дизайнера, то потребовала, чтобы от кабинета исходило ощущение силы.
— Силы? — не понял он.
И Пеппер лучезарно улыбнулась ему.
— Да… Знаете ли, это то, что должно быть у человека, сидящего тут за столом.
— Мужчины плохо реагируют на сильных женщин, — с сомнением заметил дизайнер и нервно передернул плечами.
Пеппер напоминала ему большую ленивую кошку, замершую в ожидании добычи. Впрочем, он был голубым, и любая сексуальная женщина внушала ему чувство опасности.
Не желая вступать с ним в спор, Пеппер не отрицала, что он прав, но в то же время она знала, что нет на свете мужчины, с которым не могла бы совладать. Опыт подсказывал ей: чем могущественнее мужчина, тем уязвимее его «я». И первым делом она научилась именно это обращать себе на пользу.
Солнечный луч играл на изящной золотой цепочке у нее на левом запястье, без которой ее никто никогда не видел, и Пеппер со странной улыбкой несколько мгновений смотрела на нее, а потом сняла и висевшим на ней крошечным золотым ключиком отперла ящик письменного стола.
В этом ящике лежали документы, принадлежавшие лично ей. Всего четыре папки, не имевшие никакого отношения к клиентам компании. Те, кто хорошо ее знал, сочли бы совершенно естественным, что Пеппер днем и ночью держит при себе ключ от ящика с документами подобно тому, как другие женщины не расстаются с подарками своих возлюбленных.
Она помедлила, прежде чем коснуться документов. Слишком долго ей пришлось дожидаться этого часа, не только дожидаться, но и работать ради него. И вот теперь последняя недостающая информация у нее в руках и она, наконец, может выковать инструмент, который станет орудием ее мести.
Месть — не для слабых.
Во всех религиях, известных человеку, есть предостережения насчет узурпации смертными власти богов. И Пеппер понимала почему. Стремление отомстить придавало необычайную силу человеку, который ради мести готов был на такое, на что никогда не решился бы под влиянием других чувств.
Никаких имен на папках не было. Да и зачем они Пеппер? Много лет она по крохам собирала необходимую информацию, пока не получала то, что ей было нужно.
Она помедлила, постучав темно-красным ногтем по первой папке, не решаясь открыть ее. Пеппер не часто позволяла себе сомнения, и люди, которые много слышали о ней, при первой встрече не могли поверить своим глазам, ведь перед ними представала хрупкая малышка ростом всего пять футов два дюйма. Однако очень скоро они убеждались, что малышка сделана из самой твердой стали. Правда, такой Пеппер была не всегда. И она умела страдать, как любой человек… Пеппер повернулась к окну. У нее были чистый профиль египтянки из далекой древности и слегка косящие глаза, придававшие ее лицу загадочное выражение.