Весть о трагедии быстро распространилась по городу. Люди всполошились: «Уж не мор ли какой приключился?» И лишь дядя Терезы сразу все понял. Он сразу как-то весь съёжился и грустно погладил по голове воспитанницу-сиротку, что испуганно прижалась к нему.
– Это твоих рук дело? – коротко спросил дядя, когда торжествующая Тереза появилась на пороге дома.
– О чем это ты? А-а-а, об этих? Знатно они все отправились в ад! – хмыкнула мстительница, холодно сверкнув глазами. И, полная злобы, удовлетворенно прошептала:
– Такой финал мне по душе!
И тут Гор с ужасом осознал, что его девочку окончательно обуял демон, прибрал к рукам ее невинную душу. И дядя лишь прошептал побелевшими губами:
– Но слуги-то в чем провинились? Совсем безвинные люди… И детишки…
– Вета тоже не хотела его убивать. Моего Ивона. Но так получилось, – хищно улыбнулась Тереза, медленно произнося каждое слово. – И он умер… Вот и я тоже не хотела убивать слуг и детей. Но так получилось. И они умерли… Главное, эта паршивка теперь в аду! Вета!
– А вот ее-то как раз дома и не было! И пострадали совсем безвинные люди! – с горечью воскликнул Гор.
– Как?! – изумилась мстительница. – Неужели ей удалось увернуться от моей кары?!
В этот миг девичье лицо перекосило от ужасной злобы. Тереза стала сама не своя и пулей рванула к выходу.
– Ты куда? Девочка моя, опомнись! Что ты делаешь?! – охнул дядя. Но мстительница уже унеслась грозной фурией. Оказалось, что в тот роковой день Веты действительно не было дома. Девушка уезжала в соседний город, за покупками.
И Тереза снова явилась к колдунье. Та, ухмыльнувшись, спросила:
– Ну, что? Ты довольна результатом моего обучения?
– Нет.
– Однако…
– Главная девица, которую я хотела покарать, осталась жива!
– Ну, тут уж моей вины нет. Я тебя обучила готовить знатное зелье.
– Да, яд вышел на славу! – зло усмехнулась мстительница. Эти людишки корчились в страшных судорогах и отправлялись на тот свет в собственной вонючей блевотине. И их дети тоже! Да вот подлость в том, что той самой девки там не оказалось! Поэтому теперь я страстно хочу, чтобы эта дрянь испытала то же самое, что испытал мой жених. Я этого желаю!
Тереза нервно сглотнула, словно у нее сильно пересохло в горле. И от ненависти сжала руки так сильно, что пальцы хрустнули и побелели. Мстительница мысленно уже предвкушала свою расправу. И, судя по тому, как блестели в тот миг ее глаза, это ей доставляло невероятное удовольствие.
Жители городка испуганно попрятались по домам. И, трясясь от страха, ждали, что неведомый страшный мор, убивший целое семейство, вот-вот постучит и в их дома.
И лишь один человек бесстрашно разгуливал по улицам, ничего не опасаясь, в любую погоду, в любое время дня и ночи. Надо ли говорить, что это была Тереза.
Теперь она с головой ушла в изучение нового колдовства. С большим остервенением стремилась как можно скорее обрести способность превращаться в дикого зверя.
Скорей! Скорей! Она знала, что Вета уже продает дом и все имущество, чтобы побыстрее навсегда покинуть этот городок и позабыть о страшной трагедии, случившейся с ее семьей.
Да, эта девица уже получила сполна, и от ее былой красоты и полноты ничего не осталось, все съедено горем. «Но этого мало! Очень мало!» – в нетерпении стучала зубами мстительница.
И вот настал тот миг, которого она долго ждала. В одну из страшных ночей она смогла-таки, под надзором колдуньи, обернуться оборотнем и дико зареветь. В этом вое можно было разобрать истошный вопль: «О-о-о! Час расплаты пробил!»
Но где совершить задуманное? Вета в лес ни ногой, да и из дома почти не выходила. «Значит, надо проникнуть в дом!» – поняла Тереза. И в полнолуние, приняв облик оборотня, она ворвалась в ненавистный особняк.
Вета, увидев в своем доме чудовище с горящими глазами и капающей с клыков слюной, истошно закричала. Ее служанка тут же упала от страха в обморок и ничем своей хозяйке уже помочь не могла. Да и чем бы она могла помочь, когда страшный неведомый зверь уже здесь, прямо в комнате!
Оборотень рычал и сию секунду готов был порвать всех на части. Но потерянной душе Терезы возжелалось растянуть этот сладкий миг отмщения. Она медленно приближалась к загнанной в угол жертве. С наслаждением взирала на ее дикий страх, трясущиеся руки, на бледное, как простыня, лицо, перекошенное от ужаса.
– Ну, что, поганка? Повеселимся? – прошипел зверь, и из его пасти снова закапала слюна.
– Кто ты? – едва слышно спросила Вета, едва живая от страха.
– Не узнаешь меня?