Ворона сдвинула капюшон и глубоко вдохнула, пытаясь сосредоточиться. Воздух смешался с ее дымом. Ей не нужно было дышать, но она глубоко вдыхала. Она помнила теперь, кем она была, ее лицо, тело, но у нее не было тела. Она все еще была дымом. Еще нить воспоминания пронеслась мимо нее, обещала ответы и открытия, но Ворона игнорировала ее. Ворона уже была в воспоминании о дне, когда Изуми умерла. Когда она умерла.
Ворона подлетела к бумажной двери. Там были нарисованы облака и бабочки, но теперь там были пятна крови. Она сжала край двери ладонью из дыма и сдвинула ее. Мужчина стоял перед ней, высокий и широкий, темные волосы и глаза еще темнее, кровь капала с его черного меча.
* * *
Кира стояла рядом с Харуто, они оба сжимали зеркальные кинжалы. Маленькие ножи казались жалким оружием, по сравнению с черной катаной Тошинаки. Бессмертие Харуто исцеляло его, но медленно. Его ведущая ладонь росла, плоть, мышцы и кожа соединялись вокруг новых костей, кровь капала из дюжины других порезов. Кира была не в лучшем состоянии. Острые перья Вестника Костей порезали ее руки и лицо. Она исцелялась, но не была бессмертной. Процесс был медленным, и ей было больно. Она надеялась, что и тэнгу слабел — они оба ранили его несколько раз — но он все еще стоял прямо, двигался очень быстро и сильно. Вестник Костей был ни смертным, ни духом. Он был тэнгу, демоном. Сомнения рушили силу Киры.
Тошинака бросился вперед, хлопая черными крыльями. Кира бросилась, чтобы ударить кинжалом, но он отбил ее кинжал зубчатым мечом и ударил ее рукоятью по лицу. Кира отшатнулась, держась за лицо. Кровь лилась из носа. Нога с когтями ударила ее по животу. Она отлетела, рухнула на пол и прокатилась до каменной колонны. Она открыла глаза и увидела, как тэнгу бросился на Харуто, ударил его ладонью по лицо и сжал пальцами с когтями его шею. Харуто вонзил кинжал Киры в грудь тэнгу раз, другой, вытащил клинок для третьего раза. Тошинака рассмеялся и отбросил Харуто к каменному дракону у дальней стены. Харуто схватился за лапу дракона и поднялся на ноги, все еще сжимая кинжал Киры. Каменный рельеф за ним сиял, буквы на нем пылали изнутри.
Вестник Костей полетел к Харуто, крутя в руках меч. Харуто поднял кинжал, но Кира знала, что ее маленькие ножи были бесполезны против тэнгу. Им нужно было что-то еще. Кира заметила катану Харуто на разбитом полу, отрубленная ладонь все еще сжимала рукоять. Шики ждала у меча, крутилась тревожно, как собака, гоняющаяся за хвостом. Кира поднялась на ноги, пошла к маленькому духу, хромая. Вестник Костей забыл о Кире, ведь она была слаба против него. Она прошла за ним незаметно. Она была в паре шагов от меча, когда крик заполнил пещеру, такой громкий, что Кира закрыла уши, кривясь.
Визг утих. Кира заметила, что Ворона двигалась, поднялась на волне дыма, щупальца метались под ней, каждое было толщиной с ее талию, било по воздуху, срывало с потолка знамена. Белый плащ Вороны раздуло от дыма, ее капюшон слетел. Лицо женщины из серо-черной сажи рычало, она неслась по пещере к ним.
Тошинака повернулся и смотрел на чудовищную онрё. Ворона указала тонким пальцем из дыма на него.
— Ты убил меня! — прокричала она.
Тошинака вздохнул и закатил разноцветные глаза.
— Проклятье!
Ворона бросилась цунами щупалец дыма и врезалась в тэнгу.
Глава 61
Изуми, или Ворона, врезалась в Тошинаку, подняла его в облаке дыма и унесла. Харуто рухнул на колено, пока смотрел, его плоть соединялась, новая ладонь все еще росла из обрубка.
Ворона ударила Тошинаку об колонну, разбила ее, куски камня разлетелись по полу пещеры. Тошинака рухнул, покрытый кровью и сажей. Он поднялся на ноги, знамена хлопали вокруг него, он взмахнул зубчатым мечом, Ворона налетела на него снова. Ее дым разделился вокруг клинка, она снова ударила по нему, но Тошинака устоял, держался за каменный пол когтями на ступнях.
— Убийца! — завизжала Ворона, пока била тэнгу своим дымом, рассекая его кожу, кровь брызгала на знамена на полу.
— Я создал твой якорь, Ворона, — Тошинака кашлял от ее дыма. — Я могу его уничтожить. Я могу уничтожать тебя! — он сунул ладонь с когтями в сердце дыма и оторвал капюшон от плаща Вороны. Ворона отпрянула, раскрытая. Харуто видел ее черты в дыму, но ее лицо искажал оскал, который он никогда в жизни не видел у нее. Тошинака улыбался, его морщинистая кожа делала его древним, крючковатый нос был таким большим, что не выглядел как человеческий. Он бросил капюшон Вороны. Ветер подхватил белую ткань и унес его.