— Почему ты это делаешь, Изуми? — спросил оммедзи. Он встал и высвободил ногу из хватки ее дыма.
— Это не мое имя! — прошипела Ворона. Она бросила в него копье из дыма, и он прыгнул в сторону, рассек ее дым алым мечом и шагнул за висящее знамя. Боль пронзила Ворону. Она закричала и устремилась к нему. Почему она могла ощущать боль рядом с этим оммедзи? Она подняла обрезанный дым и посмотрела на него. Он не восстанавливался. Щупальце просто пропало. Работа его духовного меча. Она ненавидела его. Ненавидела его за боль, за то, что он уничтожал их, за то, что как-то раскрывал, кем она была. Она ненавидела его за то, что чувствовала снова что-то.
Оммедзи прошел мимо висящего знамени, смотрел на нее, сжимая обеими руками алый меч, а потом скользнул за другое алое знамя.
— Что ты со мной сделал? — прорычала она, махнув обрубком щупальца. Она бросилась к нему на облаке дыма, сорвала знамя, чтобы добраться до него. — Что ты сделал?
Оммедзи медленно пятился, держа перед собой алый меч.
— Я тоже не понимаю, Изуми.
— Я — Ворона! — завизжала она. Она бросила в него три клинка из дыма. Он откатился, развернул меч и отсек еще одно ее щупальце. Она взвыла от боли. Она обвила хлыстом из дыма его руку, другим щупальцем ударила его в бок, как ножом. Оммедзи охнул и посмотрел на нее, кривясь. Он повернул меч, отсек хлыст вокруг его руки, тем же ударом погрузил алый клинок в нож в его боку. Ворона зашипела и отпрянула от него. Боль была… мучительной, но у нее было много дыма. Она была безграничной, но он отрезал ее кусочки, и она будто теряла частички себя.
Оммедзи побежал прочь от нее, и она побежала за ним. На ногах. У нее были ноги! Она отогнала шок, ударила копьем из дыма, пронзила его спину, копье вырвалось из груди с брызгами крови. Это должно было сразу же убит его, но оммедзи только закричал и попытался бежать дальше. Ворона потащила его к себе, подняла над землей и встряхнула, дым двигался внутри него, она пыталась вытащить его внутренности. Оммедзи как-то извернулся, поменял хватку на мече и обрубил копье за спиной. Он упал на ноги, встал на упавшем знамени. Он повернулся к ней. Рана на его груди уже заживала, но он тяжело дышал, держался за ее рукой, сжимая меч в другой руке. Он смотрел на нее почти с жалостью.
— Хватит так на меня смотреть, — закричала она.
— Тебя звали Изуми, — сказал оммедзи, его голос пронзал ее уши иглами. Он переложил меч в другую руку и вытащил посох из-за спины. Новое оружие, но она не дала ему времени использовать его. Она полетела к нему, взмахнув десятью хлыстами из дыма. Даже если он разрежет половину, ей хватит хлыстов, чтобы порвать его. Он отскочил, отбил один посохом, вонзал металлический посох в камень и оставил его там.
Оммедзи вытащил еще посох из-за спины.
— Ты родилась в Кодачи.
Ворона завизжала.
* * *
Кира отпрянула, оставив Момо торчать в спине тэнгу, создала в ладони новый кинжал, Блэр. Она бросила его на землю за Вестником Костей. Он повернулся к ней, вырывая Момо из спины. Он сжал кинжал в ладони с когтями. Кира приказала Момо разбиться, осыпать Вестника Костей зеркальными осколками. Она вызвала в правую ладонь новый кинжал, Джиджи.
— Блэр, — прошептала она и шагнула сквозь мир, оставив картинку себя. Вестник Костей ударил ладонью с когтями по ее картинке, и она разбилась на тысячу мерцающих осколков. Кира появилась за тэнгу, сжимая рукоять Блэр, вонзила кинжал в его бедро сзади. — Джиджи, — шепнула она и снова шагнула сквозь мир, появилась опять за тэнгу, хотя он повернулся и разбил еще одну ее копию.
Кира создала еще один кинжал в ладони, Луну, бросила его над головой тэнгу и устремилась вперед, чтобы ударить его, но он повернулся и пнул ее в грудь. Джиджи выпал из ладони Киры, она рухнула на землю. Она вскочила на ноги, кривясь от боли в ребрах.
— Блэр, — прошептала она, снова шагнула сквозь мир. Ее картинка задержалась на миг и разбилась, этого хватило, чтобы отвлечь Вестника. Она появилась за ним, вырвала Блэр из его бедра и вонзила кинжал сквозь пернатый плащ под руку, целясь в сердце. Вестник Костей взревел от боли и ударил локтем, попал по лицу Киры, и она отлетела. Он вырвал кинжал из бока, бросил его на каменный пол пещеры.
— У тебя был шанс стать одной из нас, Кира, — сказал Вестник Костей, бросился к ней. Он замахнулся когтями на ее лицо. Кира отвернулась, но его когти задели ее плечо, порвали плащ, кимоно и плоть со вспышкой боли. — Ты могла быть сестрой, а не врагом!
— Блэр, — шепнула Кеира. Она появилась, сжимая рукоять ножа, который тэнгу бросил, метнула кинжал в Вестника, пока он разбивал картинку, которую она оставила после себя. Кинжал вонзился в его плечо сзади. Кира создала Пабу в одной ладони, а Мару — в другой. Она бросила оба на пол. — Джиджи, — Кира появилась перед тэнгу, стояла среди осколков своей картинки. Он тянулся к кинжалу в плече, Кира вонзила Джиджи в его живот. Он махнул ладонью с когтями в сторону ее головы, но она снова пропала. Она появилась, выдернула Блэр из его плеча и отскочила, бросила кинжал над его головой. Она приземлилась на ноги и отшатнулась на пару шагов. Гуан говорил, что у нее было много ци, но она начала уставать, новая техника брала много сил. Ей нужно было добить тэнгу, пока она не исчерпала запас ци.
Вестник Костей повернулся, взглянул на ее кинжалы. Он рассмеялся.
— Это милый трюк, Кира, но это не победа.
Кира создала Хаятэ и Хин в руках, бросила их, сделала еще одних Момо и Луну в ладонях. Она тяжело дышала, пот капал в глаза. Ее руки дрожали. Она метнула Момо по каменному полу, оставила Луну в руке. Ловушка была установлена, оставалось, чтобы Вестник Костей шагнул в нее.
Кира посмотрела в его глаза, увидела смерть. Ее смерть. Смерть Харуто. Смерти тысяч, миллионов смертных из-за гнева дракона и войны тэнгу. Она видела правду, которую он скрыл ото всех, даже от своих союзников. Он не хотел просто освободить духа из темницы. Это было его заданием, приказом от тех, кому он служил в аду. Он должен был принести разрушение в мир. Пошатнуть хрупкое равновесие между небесами и землей.
Кира ощутила когти на шее, они подняли ее над землей, сжали горло и пронзили кожу. Он показал ей видение, чтобы отвлечь. И она повелась. Она не могла дышать, не могла бежать. Она попалась, не могла говорить, даже использовать технику.
Вестник Костей сдавил ее шею сильнее, остатки воздуха обжигали грудь. Кира думала, что ее шея сломается, ощущала, как ее глаза выпучились, лицо немело. Он притянул ее ближе, его переливающиеся глаза поглотили ее.
— Ты — разочарование.
Кира не могла дышать. Зрение тускнело по краям. Она царапала его ладонь, но ее пальцы были слабыми. Даже боль в шее стала далекой. Она теряла сознание. Она проигрывала. Она пытался вдохнуть, открыла рот. В отчаянии она ударила Вестника Костей по лицу… и промазала, едва задела тэнгай и сбила с его головы. Он смотрел на нее с презрением, лицо было сморщенным, нос — крючковатым. Лицо демона.
* * *
Харуто отбил копье из дыма четвертым посохом и вонзил в камень за собой.
— Ты любила смотреть на насекомых, — крикнул он, вытаскивая из-за спины посох Дерева. — На одном из наших полей был муравейник, и ты не давала работникам выкопать его, потому что любила сидеть и смотреть, как муравьи спешат по делам, носят листья, личинок и мертвых жуков в дом на крохотных спинах. Их рисунки были по всему дому.
Изуми закричала снова и ударила по нему, но ее дым редел, рассевался. Он пригнулся под серым клинком и ударил ее посохом, попал по плащу и сбил ее. А потом отпрянул и вонзил посох в землю, завершая барьер… не вокруг Изуми, а вокруг себя.