— Нам не нужно много, — сказала Янмей. — Мы не за едой для всей деревни, только для одного ребенка.
Женщина не двигалась с прутиком в руке. Она взглянула на огонь, там жарилась рыба. Янмей кивнула ей, и женщина подбежала к рыбе, перевернула ее, чтобы рыба не сгорела.
— Прости за это, — сказала Янмей. — Если они спросят, скажи, что я прижимала меч к твоей шее, — женщина кивнула и продолжила работу.
Кира подошла с сумкой, полной риса, парой яиц и горстью овощей. Этого хватило бы маленькой семье. Или голодному ребенку и ее матери. Янмей улыбнулась ей, и они вышли из комнаты тише, чем вошли. Подъем по склону холма был хуже, чем спуск. Кира справилась с относительной легкостью, но Янмей было трудно. Она вспотела, была в агонии, когда Кира вытянула ее на вершину. Она лежала там минуту, тяжело дыша, слушая звуки ночи, глядя, как снежинки лениво падают вокруг нее. Ее дыхание обжигало, как огонь в легких. Поместье оживало, они обнаружили мужчину, которого она вырубила. Им нужно было собраться и готовиться к возмездию. Янмей хорошо знала бандитов, они не позволяли воровать у них.
Глава 43
Сен не спала и суетилась. Она хотела увидеть Шиори, убедить дочь, что все будет хорошо. Но ее ложь не услышал бы тот ёкай. От девочки почти ничего не осталось. Только душа, которую нужно было отправить в следующую жизнь. Гуан развел огонь, принц принес воду из колодца. Сначала он заявил, что носить воду ему не подобает, но Харуто предложил ему проверить Шиори вместо этого, и один взгляд на нуппеппо убедил принца, что носить воду — хорошее занятие.
Отвлечение сработало. Ему отказали во встрече с магистратом, но Шики привлекла внимание почти двадцати человек у поместья. Она прыгала из предмета в предмет, захватила метлу, камень, факел, даже наплечник женщины. Последнее было гениальным поступком, и все смотрели, как у брони женщины появились глаза и рот, и раздался звук, будто кто-то влажно пукнул. Часть стражей рассмеялась, другие ругались, что это было плохим знаком. Важно было, что они были далеко от главного дома. Харуто вернулся после этого в дом Сен, помолился Оморецу. Но без храма шинигами его молитвы остались без ответа.
Дверь открылась, Гуан вздрогнул и пролил горячую воду на пол. Кира вошла первой, и она улыбалась, чего Харуто не видел днями.
— Морковка! — рявкнул Гуан. — Чуть не напугала меня.
Кира захихикала.
— Прости, — она подбежала к нему и разложила украденную еду на столе.
Янмей вошла следующей и закрыла за собой дверь. Она выглядела хуже, но и лучше. Ее щеки уже не были бледными, но она вспотела и опустилась на колени.
— Вот, — она сняла свою сумку через голову и опустила обувь перед Сен. — Я заметила, что твои разваливаются. Думаю, эти подойдут.
Сен смотрела на сандалии в потрясении.
— Времени мало, — продолжила Янмей. — Они уже обнаружили стража. Думаю, мы все-таки увидим магистрата.
— Мастер оммедзи, — позвала женщина снаружи. В ее словах была насмешка. — Выходи, выходи, выходи. Или я сожгу твой дом.
Сен пискнула в тревоге.
Идо Кацуо появился между плохо подходящих досок на стене.
— Думаю, она привела всех, — он повернулся, немного бледный. — Там будто парад бандитов.
Гуан хмыкнул, добавил рис в воду в котелке.
— Это займет время. Будет сложнее, если дом загорится.
— Я пойду на переговоры, — Харуто пожал плечами.
— Конечно, — сказал Гуан. — Если так ты зовешь убийство группы людей.
— Я не поэтому…
Гуан отмахнулся.
Харуто подошел к принцу.
— Останься тут и не пускай Сен вниз.
— Нянчиться? — спросил Идо Кацуо. — Чудесно. Это важнее боя. Я же не должен идти вниз и снова смотреть на это?
Харуто хмуро посмотрел на принца и пошел к двери. Кира тут же оказалась за ним, и Янмей встала со стоном и присоединилась к ним.
— Вы не обязаны идти, — сказал он. — Я не буду биться. Если вы не заметили, они вооружены, а мы — нет.
— У тебя есть Шики, — сказала Кира. Маленький дух пискнула и встряхнулась, как мокрая собака.
— Шики нельзя использовать против смертных, — сказал Харуто. — Это часть соглашения шикигами. И их там много.
— Ты, может, и не идешь биться, — сказала Янмей. — Но у них может быть другая идея. Я знаю этих людей, Харуто. Я была одной из них.
— Послушай ее, старик, — сказал Гуан, не отворачиваясь от котелка.
Харуто знал, что спор не поможет. Он пожал плечами, открыл дверь и вышел к магистрату.
Стражи в разномастной броне стояли на улице. Многие держали факелы, у всех были оружие и шрамы — они не боялись боя. Во главе группы стояла поразительная женщина. У нее была красная накидка поверх белой туники и коричневых штанов. Она была из Нэш, судя по ее темной коже, ее живот выпирал, в нем был ребенок. Ее волосы были собраны в высокий хвост, который был разделен на две толстые косы за ее спиной, мода Нэш для женщин, и каждый палец на ее левой ладони заканчивался блестящим металлическим когтем.
— Мастер оммедзи, — женщина чуть поклонилась. Ее глаза были синими, как у Морского народа, и она глядела на него пугающе пристально.
— Магистрат, — Харуто ответил поклоном. — Вижу, вы все-таки решили встретить меня в вашей деревне.
Магистрат молчала пару секунд, улыбка изогнула ее губы.
— А те двое — мои воры, полагаю. Это они, Боко?
Страж шагнул вперед и пригляделся.
— Ага. Это они.
Несколько стражей рассмеялись, магистрат улыбнулась Боко.
— Ты сказал, что они были как пара тигров. Та старушка почти в могиле, а девушка такая худая, что может протиснуться меж моих ягодиц, — еще смех, и Боко пару раз сильно ткнули в ребра. — Отдай воров и мою еду, мастер оммедзи, — сказала магистрат. — И сможешь уйти из моей деревни, сохранив свои причиндалы.
Харуто оглянулся на Киру и Янмей. Он медлил, обдумывая предложение.
— Заманчиво. Боюсь, придётся отказаться.
Магистрат пошевелила когтями.
— Я не против боя, — она кивнула на своих прихвостней. — Они в последнее время растолстели.
Харуто поднял ладони.
— Никакого боя. У нас даже оружия нет. Я не лезу в дела смертных, магистрат. Я просто разбираюсь с ёкаями.
— И потому нужно воровать у меня?
Харуто пожал плечами.
— Да. Слушайте, я не блуждающий герой, который хочет построить славу на убийстве несчастных бандитов.
— Мы — бандиты? — сказала магистрат. — Я — глава этой деревни, мне дала власть сама императрица. У меня где-то есть печать. Намика, где дурацкая печать?
— Я подложил ее под ножку стула в лагере, — Намика указал большим пальцем за плечо. Другие стражи рассмеялись.
— И у меня есть печать, — крикнул Харуто поверх смеха. Он порылся внутри кимоно, вытащил деревянную табличку. — Моя говорит, что я — императорский оммедзи.
Магистрат посмотрела на печать в его руках. Она шагнула к нему и махнула одному из своих людей, уроду с одной бровью, поднять выше факел.
— Так ты на самом деле оммедзи.
Харуто думал, что мог закончить это мирно.