Так я и поступила: бросила колледж и вернулась в старый викторианский особняк на окраине города.
Конечно, мой приезд несколько облегчил состояние тети. Ее счастливые глаза следовали за мной, когда я входила в комнату, чтобы покормить ее и поправить подушки.
Она не могла со мной общаться, только сжимала мою руку и слегка кивала головой. Слова не были приоритетны в наших ограниченных разговорах, которые сосредотачивались на темах голода и комфорта, принятия важных решений о ее доме и счетах.
Но теперь, когда она ушла, письма — это то немногое, что связывает меня с внешним миром.
Конечно, автор, должно быть, сидит в тюрьме. Я покосилась на имя. Удивлюсь, если он также сексуален, как и его имя.
Джекс Де Лука.
Глава 3
Джекс
Пять минут до побега.
Удерживаюсь от искушения мерить шагами камеру. Я во власти двух своих друзей, Сэма и Колетт. У меня мало людей, которым я могу доверять. И у нас слишком мало времени, чтобы вытащить меня из тюрьмы Ридли, прежде чем Мстительные заметят мой побег. Я рассказал Сэму и Колетт все, что узнал за год в этой дыре, касающееся охраны и быта.
Мы организовываем побег на несколько месяцев раньше, чем планировалось, но я чувствую, что пора. Что-то случилось с моим самым близким другом, Клаусом. Письма, приходящие из его безопасного убежища, искажены и не закодированы. Это может означать, что он был раскрыт, взят в плен, или еще что похуже.
Как правило, сбежать из обычной тюрьмы легко. Я уже делал это без посторонней помощи. Сейчас же разница в том, что я нежелателен в рамках сети Мстительных сам по себе.
Работать с ними и делать всё возможное. Законы не распространяются на вас. Президенты и премьер-министры отвечают на ваши звонки. А у вас нет необходимости принимать их звонки.
Но перейдете дорогу Мстительным — и считайте себя покойником. Их достижения непревзойдённы. Они являются частью любого правительства, любого агентства, любой группы наемников и банды убийц.
Я хорошо это знаю. Однажды я чуть не возглавил их.
Теперь они хотят убрать меня.
Я хожу по камере, ожидания сигнала открытия дверей. Пробегаю по плану снова, раз за разом представляя каждый шаг. Мысленно иду по залам и коридорам мимо пристальных взглядов охранников. Вижу моих сокамерников, те кивают в знак признания и уважения кто с негодованием, кто с ненавистью. Здесь много врагов. Плевать. По крайней мере, с врагами все понятно.
В отличие от любви. Любовь — это то, что держит меня здесь.
Джованна.
Я качаю головой. Нельзя отвлекаться. Месть осуществится, когда я выйду отсюда. В нашем блоке срабатывает сигнализация, оповещая о начале рабочего дня. Секундой позже дверь с грохотом открывается, и я начинаю обратный отсчет, готовясь к тому, на что ушли годы тренировок. Злость захлестывает меня, и я пытаюсь выровнять дыхание.
Расслабься, Джекс.
В тюрьме с системой отслеживания настроения отклонение от нормы не приведет ни к чему хорошему. Даже если за ней не следят охранники, то это делают Мстительные. Я признаю их жалкие попытки поставить граждан на место.
Делаю шаг вперед и смотрю на экран на наружной стене камеры. По-прежнему зеленый.
Бестелесный голос выдает команду из динамиков:
— Заключенные, приступите к утренним заданиям.
Мои сокамерники поднимаются и выстраиваются в ряд. Большинство смотрят прямо перед собой, утром их не стимулировали через кровь. Я игнорирую это. Они не важны для моего плана, разве что могут стать препятствием, которое нужно будет объехать, как выбоину на дороге.
Все же бросаю несколько взглядов: интриганы, заговорщики и параноики. Они — это неизвестная, которая одним случайным жестом может уничтожить все мои труды.
Попадаю в людской поток. Опускаю голову, но я в курсе происходящего вокруг. В конце блока поток разделяется на два, и так на каждом перекрестке. Сейчас нас всего несколько, но заключенные из других блоков пополняют наши ряды, пока мы идем через центральный порт. Я чувствую направленный на меня недружелюбный взгляд охранника. Джонсон.
— Де Лука! Сюда, — его голос наполнен злостью.
Подхожу и останавливаюсь перед ним с нейтральным выражением лица. Он фыркает, пока оглядывает меня, потом проводит датчиком настроения над моим телом. Тот переливается сине-зеленым.
Джонсон хмурится, словно ожидал чего-то более интересного. Он смотрит на мой бейдж со списком утренних заданий.
— Снова книжная возня? Это уже не в первый раз, парень, и мне это не нравится.
Я не отвечаю. Он любит играть в крутого, и я могу себе позволить немного потянуть время.
— Потерял голос? — Его свирепый взгляд останавливаются на мне. Щетина, вероятно, должна привлекать женщин, но на самом деле выглядит неопрятно на его жирных щеках.
Я стараюсь говорить спокойно, ведь настроение отображается мерцанием датчика.
— Ничего не могу сказать по поводу моего задания.
Джонсон смеется, издавая грубый и неприятный звук. В другом месте и другое время я бы повалил его на землю. Но сейчас я просто жду.
— Ни черта ты не сделаешь, — говорит он. — Ты — интриган и махинатор рабочей системы.