Ухмыляюсь в ответ.
— Ладно. Кто вы?
— Алан Картер, глава этого синдиката.
— Значит, мы равны, — я стараюсь говорить ровно. — Не помню, что когда-либо приезжал сюда.
— Да ладно, — тон Картера подозрительный. — Как показывает мой опыт, люди с побережья разговаривают с нами, только когда чего-то хотят.
— Уверяю вас, мне мало чего надо.
Он останавливается и изучает мое лицо. Я улыбаюсь.
— Даже сейчас. — Это заявление, а не вопрос.
Картер идет дальше, и охранник толкает меня, намекая продолжать путь, будто я обычный преступник. Это не сулит ничего хорошего.
Мы идем по залу в тишине, пока не достигаем бункера, в котором когда-то размещалась ядерная ракета. На стенах висят старые плакаты. «Готов к запуску в одно мгновение!» — гласит один, на котором изображена улыбающаяся ракета-спортсмен. На другом плакате солдат держит ракету и говорит: «Защити нашу свободу от красных!»
Я был в подобных бункерах в бывшем Советском Союзе. Забавно видеть идентичные плакаты, где в качестве плохих парней указана Америка.
Мы проходим в новое помещение и бункер открывает вид на несколько этажей с открытым атриумом. На каждом этаже расположены столы и экраны, отображающие массивы информации. Я вижу экраны, настроенные на новости национальных изданий, указывающие разные места и возможные угрозы, анализ информации.
Это мозг центра, где синдикат изучает всю поступающую в сеть информацию, просеивает ее и разбирает для последующего анализа. Я бы многое отдал, лишь бы на несколько минут зайти на один из терминалов и попытаться найти Клауса. Сэм и Колетт ничего не нашли, но они должны были избегать какой-либо связи со мной. А здесь столько информации.
Но у Картера другие соображения. Мы спускаемся на несколько уровней вниз и, пройдя очередной коридор, останавливаемся у дверей. Сканер пробегает над Картером, и дверь открывается. Мы входим в комнату, в которой стоит белый стол и два стула. Светлые стены усиливают впечатление. Посреди стола маленький черный купол. Это единственное темное в комнате.
Картер садится на стул с противоположной стороны стола. Охранник останавливается у двери.
Раньше я присутствовал на допросах, но не по эту сторону стола. Складываю руки на прохладной поверхности и молчу. В конце концов, Картер вытаскивает планшет и просматривает информацию. Он хмурится несколько раз и откладывает планшет. Экран гаснет прежде, чем я вижу, что там написано.
— Нарушение правил, несанкционированный доступ к системам синдиката, попытка взяточничества, нападения на офицера гражданской полиции, убийство Дружинника. И это не говоря о побеге из тюрьмы. Как вы думали доказать свою невиновность? И в котором из этих преступлений вы невиновны, мистер Де Лука?
— Виновен во всех. Это правда. Кроме взяточничества. Я всего лишь платил проститутке.
Глаза Картера сузились.
— Это не смешно. Кажется, вы не понимаете своего положения.
Я наклоняюсь вперед и пристально смотрю на Картера.
— Мне нужно поговорить с Сазерлендом.
Сазерленд — глава американского синдиката. Он руководит всеми регионами, и благодаря ему я получил первую должность.
Картер не смотрит в глаза.
— И почему вы думаете, что Сазерленд поможет вам?
— Потому что, — говорю я тоном, будто разговариваю с ребенком, — у него конечный вердикт по поводу конфликта между двумя Дружинниками. А значит, он может очистить мое имя. — Я выпрямляюсь.
Картер вздыхает, будто у него слишком много работы на сегодня, а я его отвлекаю.
— А что, если я скажу, что Сазерленд уже уведомил, что не хочет говорить с вами?
— Невозможно…
— Мы сообщили о вас, как только установили вашу личность. Кроме того, он поручил мне держать вас под стражей до тех пор, пока мы не переместим вас в максимально секретную тюрьму, откуда вы не сможете выбраться.
Шею начинает покалывать нервная дрожь. Я не думал, что Сазерленд откажется говорить со мной. Это не тот Сазерленд, которого я знаю. Однако, он был одним из тех, кто позволил главе синдиката гнить в тюрьме без трибунала. Я должен блефовать.
— Вы лжете, мистер Картер. Сазерленд — мой наставник и друг.
Картер поворачивает планшет ко мне и включает дисплей. Мое фото, все преступления и проступки, что и в проверочном зале. Однако под словом «беглец» есть дополнение.
По приказу директора Сазерленда, бывшего оперативника Джекса Де Луку задержать и переместить в Новую Аттику.
Это невозможно. После восстания полиции четыре года назад Новая Аттика стала одной из худших тюрем в стране. Чтобы Сазерленд приказал перевести меня в эту адскую дыру?
Я стараюсь держаться и сосредотачиваюсь на ощущении каждой части моего тела. Концентрация успокаивает меня, и я позволяю себе отдышаться. Потягиваюсь и возвращаю планшет.
— Здесь не говорится, что я не могу спрашивать.
Картер пожимает плечами.
— Валяйте. Но я не буду отвечать.
Я решаю больше не юлить.
— Где оперативный Клаус?
Картер озадаченно смотрит на меня, поэтому я продолжаю.
— Клаус. Несколько лет назад, до переезда в Америку, он входил в немецкий синдикат. Он был моим напарником, но исчез. Я боюсь, что его местоположение раскрыто и его жизнь в опасности.