— Ты действительно никак не связана с Джованной?
— Нет. Никак. — Мое сердце ускоряется. Он согласился?
— И ты не проходила специальную подготовку?
— Ну, теперь у меня есть нормальная обувь, — поднимаю ногу в кроссовке, — так что могу начать.
Он на мгновение прикрывает глаза, и когда вновь открывает их, в них светится холодная решимость.
— Я — беглец. И не могу таскать с собой гражданских. Я уже бросил своих товарищей в беде. Не хочу повторения истории.
Подхожу к Джексу ближе.
— Не отправляй меня в Теннеси. Я не принадлежу тому месту. У меня получится, я знаю.
Джекс качает головой.
— Мы расстанемся здесь. Очевидно, Мстители знают, что ты гражданская. Не понимаю, почему они защищают тебя, но это и не важно. — Он указывает на лес, где бросил кирпич. — Ты останешься здесь, они придут за тобой и отвезут домой.
— Но я не хочу домой! У меня нет дома! У меня больше никого нет!
Я не отпущу его. Не могу.
Некоторое время он колеблется, и я начинаю думать, что он согласится.
— У тебя нет выбора, Мия. — Джекс отталкивает меня. — Это не твой путь.
Нет.
Я должна что-то сделать.
Он уедет, и я его больше никогда не увижу.
Джекс садится в машину и собирается закрыть дверцу, когда я становлюсь на его пути.
— Мия, уходи.
Я никогда не делала ничего подобного. Даже не знаю с чего начать. Но я точно знаю, что Джекс чувствует что-то ко мне. Я должна показать ему, что мы должны сделать это вместе, чтобы он нашел причину оставить меня.
Я соблазню его. Буду такой женщиной, какой была в своих письмах.
Письма.
Я смотрю на Джекса, потом на заднее сиденье. Красная веревка все еще валяется в салоне. Без колебаний я подтягиваю платье до талии, чтобы дать свободу действий ногам. Джекс удивленно смотрит на мои красные стринги.
Я закидываю на него ногу и оседлываю его. Тянусь за веревкой.
Джекс кладет руки на мою талию, чтобы оттолкнуть меня и это дает мне возможность накрутить веревку на его запястья и быстро связать их. Прежде чем он понимает, что происходит, я обнимаю его и закрепляю его руки у подголовника. Его локти оказываются на уровне моего лица.
— Красиво, — горько говорит он. — Значит, ты хочешь, чтобы Мстители поймали меня?
Я сглатываю. Слышу усиливающийся сигнал тревоги, но игнорирую его. Я верю, что Джекс вытянет нас из любой передряги.
Кладу руки ему на щеки. Удивляюсь, что его щетина не грубая, а мягкая.
Его глаза темные, мятежные серо-голубые. Я смотрю на его губы. Дважды он почти целовал меня, но так не довел поцелуи до конца. На этот раз я не позволю ему уйти.
Я наклоняюсь, и мы соединяемся. Его рот теплый и мягкий — лучше, чем я ожидала. Сначала он просто сидит и позволяет мне исследовать свои губы. Я помню о сцене в отеле и его выпуклости, стараюсь почувствовать ее.
Его грудь неподвижна, но я знаю, что он чувствует. Его лицо расслабляется под моими руками. Теперь его губы целуют меня, а не наоборот. Его язык скользит между моих губ, и я автоматически открываю их.
Наклоняю голову, чтобы втянуть его как можно глубже, и из моего горла вырывается стон. Больше я не чувствую холода, жар заполняет мое тело, когда я трусь об него. Я утопаю в нем, его огонь наполняет меня везде, где касаются его губы.
Веревки падают на нас, и я понимаю, что он освобождается. Я хочу смеяться, понимая, что мои узлы глупы, не могут удержать такого как Джекс. Он сильнее прижимает меня к себе. Наш рты снова находят друг друга, и я хочу кричать от удовольствия.
Его руки поглаживали мою спину, ребра и спускаются к обнаженным бедрам. Он сильнее раздвигает мои ноги, и я могу чувствовать его. Не хочу, чтобы между нами что-то было. Я хочу снять платье, почувствовать своей кожей его кожу.
Внезапно машина загорается красным.
— Периметр окружен, — говорит компьютер. — Полное нарушение безопасности через пятнадцать секунд. — И начинается отсчет.
Джекс прерывает поцелуй.
— Надеюсь, ты именно этого хотела. Потому что нас вот-вот поймают.
Продолжение следует…