Когда бог снова уснул во мне, и капля старой крови рассеялась в струях моей низкой крови, я стала видеть. У Маххати была сломана шея. А когда я посмотрела на себя в полированное серебряное зеркало, мне стало страшно. Я отвернулась в ужасе, споткнулась о тело Маххати и упала. Силы покинули меня, я словно провалилась в бездонную черную яму. Мой слабый, жалкий крик, похожий на предсмертный вой зверя, задрожал и затих где-то далеко позади — или наверху?
Это смерть? Неужели она — такая…
Я очнулась от того, что кто-то тряс меня и плакал. Я открыла глаза. Как же тяжелы были веки… Это был Кайаль. Он плакал, он думал, что я мертва. А я была такой усталой, мне было все равно…
— Кай…
Я снова провалилась куда-то. Наверное, теперь я просто спала. Очнулась я в своей постели, чистая, под двумя покрывалами — и все равно меня трясло. Пробуждение старой крови дорого стоит. Я ненавидела свое тело, оно причиняло мне боль. Но я вернулась. И рядом со мной сидел Кайаль — осунувшийся, перепуганный, но самый настоящий, мой любимый и единственный человек.
Мы не говорили. Все и так было ясно. Он не упрекал меня — пока не упрекал. Что же, следует воспользоваться своей слабостью и перележать, пока его гнев не уляжется. Я попробовала поднять руку и коснуться его длинных волос, но так ничего и не получилось. Он улыбнулся, но губы у него дрожали. Мои чувства все еще были болезненно обострены, и я услышала шаги и шорох открываемой двери даже раньше, чем Кайаль. Странное ощущение — я почувствовала кто именно стоит за этой дверью еще раньше, чем она открылась. И успела увидеть то, что сейчас произойдет. Все силы ушли на то, чтобы вцепится в Кайаля и заорать — не надо! Кайаль не смог прыгнуть, потому Хорни остался жив.
— Не тронь его! — вопила я из последних жалких своих сил. — Он друг! Таггваддур-эсо и гиквах! Вспомни!
Кайаль стоял над упавшим Хорни и держал меч у его горла. Он обернулся ко мне.
— Как это прикажешь понимать, сестрица? — прошипел он. — Ты прикончила Маххати, как я понимаю, да еще и выдала нас этому хлыщу? Может, ты и есть убийца?
Я уже не смогла ответить. Перед глазами все плыло, потолок вращался, медленно опускаясь мне на грудь. Я почувствовала, что умираю…
Затмение длилось какие-то мгновения. Когда я открыла глаза, Хорни еще не успел встать с пола, а Кайаль — эсо все-таки — держал у моих губ глиняную чашку с вином.
— Пей, Шахумай, пожалуйста, — прошептал он.
— Да не дурите вы, — простонал Хорни, с трудом поднимаясь на четвереньки. — Честью клянусь, я действительно друг.
Надо было видеть, как они ухаживали за мной! Так приятно, когда вокруг тебя суетятся двое весьма приятных молодых мужчин, и что главное — им от тебя, в общем-то, ничего не нужно. Это я им нужна, чтобы ими потом восхищаться. Вот они и не хотят лишиться меня. Как приятно… И как приятно смотреть, как они ругаются и рычат друг на друга, по ходу дела рассуждая о наших бедах и рассказывая, кто что знает. Постепенно разговор начинал их увлекать, и Кайаль уже забыл о том, что вообще-то Хорни надо бы убить. С другой стороны, этот гиквах поклялся честью, а нас учили такие клятвы уважать. Но сейчас время, когда все рушится, и клятвы тоже…. Но должно же что-то оставаться незыблемым, иначе сама жизнь рухнет…
Итак, я возлежала на тахте, тело Маххати Кайаль отнес наверх и закутал в покрывало. Затем они с Хорни уселись рядом со мной — один на тахте, другой на полу — и мы стали решать, что же нам делать дальше.
— Наверное, надо убить хин-баринаха, — неуверенно предположила я.
— Ну и глупые же существа эти женщины, — вздохнул Хорни. Кайаль очень нехорошо посмотрел на него. Хорни поспешно отвел взгляд.
— Ну, убьете вы его, и что? Это же повод для того, чтобы начать охоту на эсо, начать гонения на все кланы, у которых эсо есть. Это лишь ускорит развязку.
— Ускорит? — спросил Кайаль. — Ты имеешь в виду, что мы все равно это не остановим?
— Смотря что вы хотите остановить, — сказал Хорни. — Что власть кланов в Араугуде и на всем юге кончается, этого уже не изменишь. И мудрее будет вашим роанам самим отдать часть своей власти, чем потерять всю. Если вы хотите это остановить, то дело безнадежное. Если вы хотите остановить раскол Эшхарина, то вы должны приструнить хин-баринаха. И опять же — роаны должны поступиться частью власти.