Почему-то я верила ему. И верила тому, что я еще все увижу, узнаю сама. Я уже исподволь была готова покинуть Эшхарин.
Я не ожидала увидеть Кайаля. Он вошел в мою лавку, почти такой же, как и раньше, и сердце у меня болезненно-радостно запрыгало — может, все это было только сном и я сейчас проснулась?
— Здоровья и радости тебе, сестрица Шахумай, — как-то застенчиво поклонился он.
— Здоровья и радости тебе…, - ответила я, не зная еще, чего мне ждать.
— Вот, для твоих снадобий, — он протянул мне кожаный мешок с бронзовыми флакончиками.
— Да, благодарю тебя. А вот твои деньги, — я спокойно протянула ему серебряные монеты араугудской чеканки. Он кивнул и спрятал их в поясной кошель. Постоял еще немного. Кашлянул, переминаясь с ноги на ногу.
— Шахумай, я хотел попросить тебя…
— О чем? Брат, — добавила я.
— Я решил отречься, — тихо-тихо сказал он, чтобы не слышали четверо других посетителей, которых занимала Оемаи. Я взяла Кайаля под руку и повела в заднюю комнатку.
— А теперь говори.
— Сестрица, — он отвел взгляд при этом слове, — я больше не могу быть эсо. Понимаешь, я хочу жить для себя. Просто жить. Я смогу прокормить себя и Тайрис…
— Ее так зовут? — изобразила я вялое удивление.
— Да. Да, Шахумай, и я ее люблю. Я дал ей вольную и завтра мы поженимся. Законно, при свидетелях. При архуше храма Барат-энэ. Чтобы мои дети были в случае чего под защитой клана.
Тут я поняла, что все не так просто. Кайаль боялся. И я знала, чего он боится. Именно поэтому он и уходил из эсо.
— Я нынче иду к роану и хочу попросить тебя быть свидетельницей. Агвамма тоже будет. Я хочу быть просто человеком. Просто жить, растить детей как все остальные.
— Кайаль, ты что, не понимаешь? — встревожилась я. — Ведь ты не будешь эсо. За тебя не будут мстить — ты не я. Ты тоже не из самых простых, но за тебя в лучшем случае возьмут кувар, но ни мстить, ни защищать не станут!
— Я сам сумею защититься. А игрушкой роана больше я не буду. У меня есть теперь, ради чего жить…
— Значит, я была не в счет…
— Нет, что ты! Прости, я не то сказал!
— Пошел вон, — отрезала я. — Свидетелем я буду, но больше чтобы я никогда, никогда не видела тебя! Будь ты проклят!
Я была свидетельницей отречения своего брата. Отныне он был не эсо и должен был молчать обо всем, что знает. Я понимала, что он будет молчать — было ради кого. Он словно отрезал себя ото всех нас. А я отрезала его от себя. Все. Хватит. Шли дни, и я все больше и больше убеждала себя в том, что я переболела, что я забыла его, что мне все равно, но когда однажды ко мне прибежал Аоллех и сказал, что Кайаль убит, я почувствовала такую боль, что мне показалось — я сейчас умру. Из пяти нас теперь осталось двое. Мы пошли в дом Кайаля. Убили не только его, но и его женщину. По тому, как лежали трупы, было ясно, что Кайаль защищал ее, и что убийц было несколько. Они знали, кого идут убивать. Хорошо знали. Они убили моего Кайаля. Моего брата. У меня внутри было черно и холодно. С каким-то отстраненным любопытством я рассматривала трупы и отмечала мелкие подробности схватки, отпечатки которой оставались повсюду. Если бы не эта женщина, если бы Кайалю не нужно было ее защищать, он остался бы жив. А так он был вынужден следить и за ней, и за теми, что пришли его убивать. Он словно дрался со скованными руками. И все же он зацепил кое-кого — крови было слишком много для тех ран, которые были у Кайаля и его женщины. Я просто была уверена, что без его отметин ни один не ушел. А, может, это были и не просто отметины, и вскоре кое-кто из убийц останется калекой или вообще умрет от ран, нанесенных моим братом… Наверное, именно тогда на меня обрушилась эта мысль — я называю их убийцами. А ведь они наверняка эсо! Эсо, как и я! Они действуют по приказу роана, на благо клана, совершают благородное и почетное дело… И Кайаль тоже был таким же… И весь гнев мой только от того, что убили — убийцу, потому, что он был мне дорог. А те, кого убивали мы, тоже, наверное, хотели жить и их родичи проклинали нас. Эсо. Убийц. И хотели мести, но не смели, потому, что эсо не мстят. А клан Таруш слишком могуч даже для инут… Инут. Ладно, чтобы там ни было — они убили моего брата. Что же, я теперь обязана отомстить…