Так или иначе дело затормозилось, и тут именно М. М. Исаев взял инициативу в свои руки. В те недели, когда в Наркомпросе кипела работа по созданию сети новых учебных заведений[80], требовалось убедить центр в возможности и необходимости устройства мастерских в Мстёре. Для этого Исаев полагал нужным превратить план реформирования иконописной школы в идею «всенародную». Школа по-прежнему находилась под юрисдикцией Комитета попечительства о русской иконописи[81]. Жизнь там едва теплилась с марта 1917 года, когда отречение Николая II от престола лишило организацию главного потенциала — патроната со стороны главы государства. Хотя Наркомпрос принял Комитет под свое крыло, а его делами управлял видный ученый Н. П. Сычёв[82], дел как таковых уже не было, потому что иссякло финансирование. В конце 1918 года Комитет перевел работникам своих провинциальных учреждений последние деньги и официально вступил в период ликвидации[83]. Мстёрскую иконописную школу возглавлял художник З. С. Шмелёв. Поскольку работа в ней фактически остановилась, он служил в отделе народного образования заместителем Исаева. У Шмелёва был конфликт и со своим непосредственным начальником, и с Модоровым. Он вырос из желания Совдепа использовать по своему усмотрению опустевшее здание школы еще до всяких проектов ее реформирования. Проблема заключалась в том, что у Шмелёва была там служебная квартира. Заведующий по привычке апеллировал к петроградскому начальству, которое уже ничем не руководило, а Исаев и Модоров обратились к «гласу народа». 27 сентября по инициативе мстёрского ОНО (то есть М. М. Исаева) состоялось общее собрание местного Общества русской иконописи. На нем Исаев рассказал о широком государственном плане изменений в сфере художественного образования, а также о том, как это поможет мстёрским ремесленникам, если они выступят за реорганизацию бездействующей школы в «учебно-реставрационные мастерские». Он предложил избрать коллегию, которая озаботилась бы сохранением общего порядка на территории школы и ее имущества. Другая цель состояла в критическом анализе преподавания, «как оно велось до сих пор», и в формулировании предложений, чтобы оно «соответствовало истинно художественным задачам русской иконописи и правильной постановке реставрационного искусства». Понятно, что эта «стрела» адресовалась лично Шмелёву. Наконец, было предложено отправить делегата в Наркомпрос для выяснения видения революционным государством будущей судьбы древнего искусства и его мастеров. Собрание во всем согласилось с Исаевым, оформив итоги обсуждения соответствующим протоколом[84]. В этот же день созвали народный сход жителей слободы, рассмотревший тот же круг вопросов с теми же результатами[85].
Федор Модоров немедленно выехал в Петроград, намереваясь познакомить с протоколами собраний тамошнего представителя художественно-промышленного подотдела П. К. Ваулина[86], а главное — получить поддержку Николая Пунина[87], ставшего после переезда Давида Штеренберга в Москву заведующим петроградским отделом ИЗО. Эта встреча состоялась благодаря тому, что после Февральской революции Модоров соприкасался с Пуниным по работе в Союзе деятелей искусств[88], представляя в нем одновременно студентов Высшего художественного училища Академии художеств и Общество мстёрских иконописцев[89]. Николай Пунин с декабря 1917 года находился в эпицентре создания новой организации управления искусством. К его мнению прислушивался нарком Луначарский; в нем не без оснований видели влиятельную фигуру. Комиссар Русского музея и Эрмитажа Пунин занимался, кроме прочего, формированием Петроградских государственных свободных художественно-учебных мастерских, призванных стать революционной альтернативой Академии художеств. Оказавшись в Петрограде в первой декаде октября 1918 года, Модоров, вероятно, был очевидцем торжественного открытия ПГСХУМ[90]. Этим ценнейшим для него опытом он тогда просто не мог пренебречь, тем более что произвели его на родной для Модорова почве Академии.
80
В июле — августе 1918 года трижды заседала Комиссия по реорганизации художественного образования (10 июля, 15 июля и 15 августа).
81
С 17 апреля 1918 года Комитет стал называться Комитетом русской иконописи. Иконописные школы Вязниковского уезда Владимирской губернии извещались об этом соответствующим письмом. В нем также сообщалось о новом составе руководства: граф С. Д. Шереметев — председатель; профессор Петроградского университета С. Ф. Платонов — товарищ председателя; приват-доцент Петроградского университета Н. П. Сычёв — управляющий делами. См.: ОР ГРМ. Фонд Комитета попечительства о русской иконописи (КПРИ). Ед. хр. 271. Л. 16.
82
Николай Петрович Сычёв (1883–1964) — выдающийся искусствовед, реставратор-исследователь, один из родоначальников науки о реставрации в России, крупный деятель в области музейного дела и охраны памятников, художник, археолог.
83
Об этом Н. П. Сычёв 7 мая 1919 года сообщил в ответ на запрос отдела ИЗО. См.: ГАРФ. Ф. 1565. Оп. 9. Ед. хр. 1. Л. 188. Комитет русской иконописи сумел просуществовать в таком «ликвидационном» состоянии до 1924 года.
86
Петр Кузьмич Ваулин (1870–1943) — художник-керамист, технолог, педагог. С 1890 года работал в керамической мастерской С. И. Мамонтова в Абрамцево. Сотрудничал с крупнейшими русскими художниками: М. А. Врубелем, В. А. Серовым, К. А. Коровиным, Н. К. Рерихом, С. В. Чехониным. Основал под Петербургом собственное керамическое производство «Гельдвейн — Ваулин» (после 1917 — завод «Горн»). С 1918 года — правительственный комиссар Фарфорового завода имени Ломоносова, постоянный член Петроградской коллегии по делам искусств и художественной промышленности.
87
Николай Николаевич Пунин (1888–1953) — историк и теоретик искусства, художественный критик, педагог.
88
Союз деятелей искусств (СДИ) — общественная организация, созданная в соответствии с резолюцией собрания художественной интеллигенции России, состоявшегося 12 марта 1917 года в Михайловском театре Петрограда. СДИ, формально объединив под своей эгидой около двухсот самых разнородных организаций всех видов искусства, претендовал на формирование государственной культурной политики. Одна из главных дискуссий Союза развернулась вокруг проблемы реформирования Академии художеств.
89
Деятельность Ф. А. Модорова отражена в документах Союза деятелей искусств. См: РГИА. Ф. 794. Ед. хр. 4, 7, 13, 31.