— Селеста?
Голографическое изображение того, о ком думать хотелось меньше всего на свете, соткалось в воздухе. Мужчина внимательно на меня посмотрел и удовлетворённо кивнул каким-то своим мыслям, а я запоздало поняла, что активировала не аудио, а сразу видеосвязь.
— Смотрю, Кристоф тебе всё передал слово в слово. Ну что ж, хорошо, что это так. Я звоню, чтобы убедиться, что ты всё поняла правильно.
— И тебе здравствуй, Юдес, — ответила максимально прохладным голосом, на который была способна. Что ж, если Лацосте предпочитает вскрыть карты, то строить из себя дурочку бессмысленно. — Не скажу, что рада тебя слышать и видеть. Глаза бы мои тебя не видели.
Но, вместо того чтобы оскорбиться, мой собеседник неожиданно восхищённо прицыкнул языком.
— Ох, Селеста, какие у тебя остренькие зубки, какой язычок! Вот уж всегда подозревал, что Мартин на тебя наговаривал, скрывая информацию о твоей страстной натуре. Признайся, ты в постели такая же?
Злость закипела в жилах. Я сцепила руки на коленях, стараясь не выдать, как же мне противны все эти пошлые заигрывания. Не от мужчины, который, получив «нет», идёт напролом.
— Что ж, — продолжил Юдес более серьёзным тоном, так и не получив ответа. — Тогда, уповая на твою благоразумность, думаю дать тебе две недели на то, чтобы подготовиться к свадьбе. — Он вновь внимательно осмотрел меня. — Очень рассчитываю, что за это время ты закажешь платье у ведущего модельера и не наденешь то, что на тебе сейчас, на наше с тобой бракосочетание. У тебя, бесспорно, безупречный вкус, но мне хотелось бы, чтобы будущая жена была в самый памятный день моей жизни в классическом пышном платье с длинным подолом. Весь Цварг будет праздновать. Повторюсь, я не настаиваю на этом, но мне будет приятно. Ты понимаешь?
Я скупо кивнула. Попытка Юдеса Лацосте показаться мягким и понимающим с треском провалилась. Мартин тоже поначалу был улыбчивым и ласковым, и я даже не представляла, во что выльется наш брак. Но с тех пор розовые очки давно слетели и разбились вдребезги.
— У меня сейчас очень много дел, и секретарь и не смог выискать окно для важного мероприятия. Я назначил свадьбу на двадцать шестое число. Если хочешь позвать кого-то из подруг — просто напиши моему секретарю. Это понятно?
Вопрос был явно риторическим. Подруги… если бы они у меня были. Цваргини всегда странно на меня косились.
— Дальше… Я не хочу, чтобы ты жила в особняке или квартирах, купленных на деньги этого старпёра Гю-Эля. Я уже распорядился сделать косметический ремонт в одном из своих загородных домов в горах для нашего медового месяца. Там, наверное, и останешься жить дальше, там есть комната, которую можно будет переоборудовать под детскую. Флаер я тоже куплю тебе новый. И вообще, мне не понравилось, как ты быстро угнала от меня с парковки Дворца! Там хотя бы ограничение скорости есть?!..
Я мысленно приказала себе отключиться. Юдес так увлёкся расписыванием нашей будущей совместной жизни, что стало тошно. Вновь заболела голова, но не от затылка, как это было после ментального воздействия, а по заурядной причине: мало спала, много нервничала и плакала. На миг пульсация в висках стала такой сильной, что захотелось повеситься.
— …Фамилию тоже сменишь. Я думаю, это настолько очевидно, что не надо проговаривать, но на всякий случай озвучиваю, чтобы не было недопониманий. На этом, кажется, всё.
Кивнула, чтобы не злить цварга. Вселенная, дай мне сил… Умоляю!
— Селеста?
— А?
— Не делай глупостей. Если наделаешь и выйдешь замуж за какого-нибудь хлыща, я же опротестую. А если не получится — станешь ещё раз вдовой. Ты это понимаешь?
Голос звучал нейтрально-прохладно, но я чувствовала, что Лацосте серьёзен как никогда. Мурашки пробежали вдоль позвоночника и почему-то левой руки. Может, потому что на ней был надет коммуникатор? Я молча сглотнула слюну. Нет, пожалуй, я всё же ошиблась. По сравнению с Юдесом, мой бывший муж просто бесхребетная медуза.
Глава 6. Побег
Цварг. Два года назад
— Мишель, ты не понимаешь! Я готова на всё что угодно!
Я смотрела на друга детства, заломив кисти, и пыталась донести, насколько сильно не хочу становиться госпожой Лацосте. Ответный взгляд юриста был полон жалости, тревоги и лёгкого непонимания. Я же чувствовала себя стрекозой, попавшей в невидимую, но такую крепкую паутину арахнида. Минуты идут за минутами, сливаясь в часы и приближая тот момент, когда хозяин ловушки явится за своей добычей, а та бьётся изо всех сил, но стороннему наблюдателю-исследователю уже понятно, что стрекоза проиграла.