Пентхаус пришлось покинуть в плаще и капюшоне, чтобы никто не заметил моего «чудесного» преображения. Я сама настояла на том, чтобы на глазах консьержа на несколько часов подняться в квартиру Мишеля, таким образом обеспечивая ему алиби. В тот день, когда официально станет известно, что пропала Селеста Гю-Эль, её доверенное лицо совершенно точно будет проводить время с другой женщиной. Спохватившись, чтобы Юдес сразу же не бросился меня искать, я сделала несколько звонков в свадебные салоны и оставила записи на примерку платьев.
Волнение охватило, когда Системная Полиция остановила наш флаер по пути в космопорт. В голове сразу возникли образы того, что Юдес каким-то образом раскусил всю нашу схему, но, как выяснилось, мужчина в форме просто хотел перенаправить наш кар другим путём из-за ремонта туннеля. Я чуть было всё не испортила, поняв, что испугалась настолько, что не могу собраться и натянуть привычный кокон холодной отчуждённости. Дежурный наклонился, учуяв мои эманации, но ситуацию спас Мишель, объяснив, что я на планете всего сутки, приехала по краткосрочной визе именно к нему, смеску, у которого кожа светлее и рога не такие заметные, а чистокровные цварги меня якобы пугают. Полицейский грустно усмехнулся и отпустил наш флаер.
Я всё ещё неуютно себя чувствовала, пересекая гигантский, полный видеонаблюдения зал космопорта… И, конечно же, было невыносимо дико отпустить свои эмоции и дать им наполнять пространство вокруг, когда Мишель с укором отметил, что от меня «совсем ничем не пахнет». Человеческие девушки не умеют быть холодными, как глыба льда, они вообще крайне эмоциональны. Я кивнула и мысленно визуализировала свою будущую жизнь… где-то подальше от Цварга. Вначале это давалось мне тяжело, и таможенники, проверяющие багаж, покосились на меня с подозрением. Но чем больше я думала, что больше не обязана буду контролировать свои эмоции, носить всё время чёрный цвет, пытаясь предстать бестелесной тенью, и постоянно врать, тем лучше становилось настроение. Я сама не заметила, в какой момент страх быть пойманной трансформировался в восторг и предвкушение увидеть другие Миры Федерации.
— Ваши документы, пожалуйста.
— А, да-да, вот. — Я протянула визу и ещё одну карточку, которую Мишель умудрился наспех сделать по своим каналам, пока я обзванивала свадебные и цветочные магазины.
— Краткосрочная виза «беллеза»?
По мне прошлись придирчивым взглядом. Ну да, если другие только догадывались о моём статусе на планете, то конкретно этот цварг всё прочитал в документах. Я кивнула, морально готовая к чему угодно — поджатым губам, неодобрительному взгляду, лекции на тему того, что «ночные бабочки» — это грязь под ногами… Но мужчина молча шлёпнул печать, отметил что-то в базе и протянул мне документы обратно, тихо и смущённо поинтересовавшись:
— А, гм-м-м… простите… а сколько стоят ваши услуги?
Я удивлённо приподняла брови и бросила взгляд на Мишеля, который остался за турникетами, но продолжал напряжённо следить за мной издалека. То ли эйфория, что я получила вожделенную печать и прошла последний контроль, то ли новый образ улыбчивой человеческой девушки, которой не надо прятать эмоции, то ли впервые проснувшееся желание хулиганить на фоне колоссального перенапряжения… Не знаю, что именно произошло со мной в эту секунду, но я округлила глаза и, указав на колье, громким, почти театральным шёпотом ответила:
— Баснословно дорого. Вам точно не по карману. Среди моих мужчин только самые состоятельные цварги планеты.
Лицо рогатого сотрудника вытянулось от удивления, а я со смехом подхватила чемодан и пошла дальше. А что? Ведь ни словом не соврала. Гю-Эль действительно был очень богат.
Глава 7. Оенталь
Наше время
Дорога от базара до дома заняла удивительно мало времени. Я вихрем промчалась сквозь бурлящую массу горожан по широкому настилу из пентапластмассы, а затем свернула в узкую улочку между зданиями, вымощенную самым обыкновенным песчаником с рваным краем. Я жила на планете в секторе Н-63 уже почти год, но это фантастическое соседство технологичных материалов с практически деревенской жизнью, которая была лишь на самых отсталых планетах Федерации, по сей день поражала меня.