— Чай, кофе, лекарства?
— Сигареты случайно не найдется?
Я почувствовал уже забытое было томление. Стюарт сдержанно рассмеялся и сказал:
— Только в магазине на углу. Я не разрешаю курить в доме.
И разумеется, на стене висело объявление:
У НАС НЕ КУРЯТ
Я заметил:
— Вы шутите.
— Это дурная привычка.
— Стюарт, да будет вам… вы же наркотиками торгуете.
Он поднял палец:
— Я бизнесмен. Сам никогда не употребляю.
— Довольно гибкая система моральных ценностей, приятель, вы не находите?
Стюарт развел руки:
— Мне годится. Но я не думаю, что вы заглянули, чтобы поговорить об этических принципах, ведь так?
— Конечно, вы правы. Мне нужны сильные транквилизаторы. У меня ломка.
Он наклонил голову, напомнив мне врача, и спросил:
— Чем вы пользовались… вернее, чем злоупотребляли? Я тут путаюсь в терминологии.
— А я нет. Злоупотреблять — значит дойти до ручки.
— Понятно. Я запомню разницу. Извините меня.
Стюарт отправился наверх. Если бы я приметил бар с напитками, то обязательно ими «злоупотребил». Хозяин вернулся с кейсом и посмотрел на меня:
— Сколько вы собираетесь потратить?
— Сколько потребуется.
Широкая улыбка, все ради денег, никакого юмора. Стюарт выложил на стол шеренгу маленьких бутылочек:
— Обратите внимание, здесь красные, синие, желтые и черные капсулы.
— Вижу.
— Красные — сильное болеутоляющее, желтые — средние по силе транквилизаторы, синие — кваалюды, а черные…
Он с восхищением вздохнул и продолжил:
— …Черные красотки!
Я попросил:
— Воды можно?
— Сейчас?
— Нет, в следующий вторник. Будет вам.
Когда Стюарт вышел за дверь, я отвинтил крышку с бутылочки с красными таблетками и всухую проглотил две из них. Хозяин вернулся с водой, и я выпил ее залпом, продемонстрировав трясущиеся руки.
— При употреблении этих таблеток требуется осторожность, — предупредил он.
— Вы — как правительство, уведомляете об опасности для здоровья.
Стюарт достал маленький калькулятор, произвел вычисления и показал мне результат.
— Бог мой, тут нужны мощные транквилизаторы… — Я присвистнул и выложил на стол деньги.
— Покупателю, который платит наличными, я добавлю кое-что необычное, — сообщил Стюарт.
— Надеюсь, вы шутите.
Он вытащил маленькую коричневую бутылочку:
— Что вы знаете о ГХБ?
— Гибель, хана, болезнь? — предположил я.
— Не в том смысле, что вы подразумеваете. Этот наркотик еще называют «жидкостью Е», болеутоляющее средство. Через двадцать минут он начинает воздействовать на ваши движения, зрение и разум. Сомнения, стыд, одежда, самоконтроль — все исчезает. Хотите знать, как они на это средство наткнулись?
Глаза Стюарта горели лихорадочным огнем. Я понял, что фармакология — его слабое место. И кивнул:
— Валяйте рассказывайте.
— Впервые этот наркотик произвели в качестве синтетического средства для анестезии и для обезболивания родов. Он расслабляет мускулы. Увы, в Америке его запретили, потому что он вызывает судороги. Затем его соединили с рогипнолом. Его преимущество — утренний эффект. Вы остаетесь бодрым и деятельным.
— Мне уже нравится.
Стюарт поднял бутылочку:
— Теперь об опасности. Если спутаете дозу, можете впасть в кому. Если принимать правильно, получите эйфорию и либидо. Слушайте внимательно… вы меня слушаете?
Те две таблетки, которые я выпил, еще не могли начать действовать, но мне явно становилось лучше.
— Я весь внимание… — Я снова кивнул.
— Ладно. Правила таковы: всегда принимайте правильную дозу. Между дозами должен быть интервал не менее сорока минут. Поставьте кого-нибудь в известность насчет того, чем вы занимаетесь. Ни в коем случае не садитесь за руль.
— Понял.
— Уверены?
— Ну да.
Стюарт положил бутылочку рядом с остальными. Затем сел и внимательно посмотрел на меня.
Я вскинул брови:
— В чем дело?
— Вы знаете, Джек… вы не возражаете, если я буду звать вас Джек?
— Это мое имя, только не затрепите его.
Его глаза вспыхнули, и он сказал:
— Не подсказывайте… Роберт де Ниро и Эд Харрис в… черт, как же назывался фильм?
Таблетки уже действовали вовсю, и хозяин мне даже начал нравиться. Я и сам не мог вспомнить название фильма, только мило улыбнулся. Стюарт продолжил:
— Ладно, надо подождать, я обязательно вспомню. Короче, я хотел сказать, что, несмотря на ваш острый язык, а этого ужу вас не отнимешь, я начал испытывать к вам симпатию.
Я уже был почти на седьмом небе, поэтому с улыбкой произнес:
— Рад слышать.
Стюарт поднялся:
— Вот что я сделаю.
Я ждал. Черт, я чувствовал себя так хорошо, что мог прождать неделю.
— Я вас, пожалуй, викну.
Я не знал, это что-то сексуальное или я неправильно расслышал. Он пояснил:
— Викодин — болеутоляющее средство, выдается по рецептам. Именно из-за него Мэттью Перри так долго торчал в реабилитационной клинике.
— Кто?
— Вы не смотрели «Друзей»?
— Я смотрел «Баффи».
Он отмахнулся:
— Это любимый наркотик репперов, рокеров и тому подобное. У Эминема яйцевидная татуировка на руке. Он даже поместил графическую схему викодина на обложку одного из своих альбомов.
Я совсем перестал успевать за ним, хотя и чувствовал себя превосходно.
Стюарт снова продолжил тему:
— Один американский психолог описал среднестатистического потребителя викодина как сегодняшнего экономического победителя — ловкого, решающего все проблемы, гибкого. Невероятно трудно его достать, но я вскоре ожидаю поставку и запишу вас в список желающих.
— Спасибо, Стюарт.
Он посмотрел на меня, и я понял, что пора уходить.
Я встал, подавив желание прокатиться на каблуках.
— Не пропадайте, Джек, следите за поставками.
— Понял.
Он сложил мои покупки в пакет из «Макдоналдса» и проводил меня до двери. Чтобы порадоваться тому, что я могу ходить, не испытывая боли, я направился в гостинцу «Ривер». Нигде поблизости реки не наблюдалось, да и до канала было не меньше двух миль. Я был здесь всего один раз. Когда я сел у окна, ко мне подошла девушка лет двадцати.
— Как дела? — с улыбкой спросила она.
— Отлично.
— Что принести?
— Кофе.
Мне не требовалось выпить, я и не хотел — наслаждался действием наркотика. Рядом сидел мужчина с книгой. Он поднял голову и кивнул.
Вновь обретенное дружелюбие заставило меня произнести:
— Что вы читаете?
— «Пальто убийцы».
— Детектив?
— Господи, нет же. Это антология дневников. Вы можете прочитать одну запись за какой-то день. Самых разных людей, от Пепиз до Вирджинии Вулф.
— Нравится?
— Замечательно. Я пропустил несколько дней, так что сейчас получаю наслаждение, догоняя.
И тут я вспомнил про Риту Монро. Я порылся в карманах и нашел ее адрес. Так, это практически рядом. Выйдя на улицу, я ощутил новый прилив эйфории. Я прошелся мимо больницы.
Найти дом не составило труда. Прошедший мимо францисканский монах гневно взглянул на меня, и я решил, что ему не понравился пакет с символикой «Макдоналдса». В последний раз я разговаривал с францисканцем около аббатства. Рядом с кафе. Я зашел в церковь, чтобы зажечь свечу. С детства усвоил, что свеча — это молитва в действии.
Однажды мне помогло.
Все люди, которых я больше всего любил и с которыми хуже всего обращался, умерли и лежат на кладбище Рахун. В Ирландии посещение могил считается делом чести, священной традицией. В смысле, разве у англичан есть Кладбищенское воскресенье?