Затем (как будто он был олимпийским чемпионом по метанию) Кэм согнул колени, обернулся вокруг себя приблизительно три раза по ветру, и кинул мертвеца в воду. Труп, пролетев по воздуху сто футов, упал в воду. В течение нескольких долгих секунд труп плыл по заливу.
Вскоре вес якоря начал тянуть его вниз…вниз….вниз. Это вызвало сильный всплеск на зелено-голубой поверхности воды, который тут же утих.
Кэм вытер руки. — Думаю, я только что установил рекорд.
— Как ты можешь так легко отнимать человеческие жизни, "- сказал Даниэль. — Это для меня загадка.
— Этот парень заслужил на смерть, — сказал Кэм. — Ты действительно не видишь в этом спортивную игру?
Даниэль плюнул с призрением на лице. — Она не игра для меня.
— И поэтому ты точно проиграешь.
Даниэль схватил Кэма за воротник его длинного, серого непромокаемого пальто и собрался бросить его в воду так же, как он только что бросил того мужчину. На их лица проплывающее облако отбросило тень.
— Полегче, — сказал Кэм, отбрасывая руки Даниэля. — У тебя множество врагов, Даниэль. Но прямо сейчас я не один из них. Помни про перемирие.
— Вынужденное перемирие, — поправил Даниэль. — Восемнадцать дней новых попыток других убить ее.
— Восемнадцать дней для тебя и меня, чтобы уничтожить их, — поправил Кэм.
Это была старинная небесная традиция — восемнадцатидневное перемирие. На Небесах восемнадцать — счастливое число, несущее свет. С помощью этого числа и делились все небесные группы и категории. На некоторых смертных языках, восемнадцать означает непосредственно жизнь — хотя в данном случае, для Люси, это могло так же легко означать смерть.
Кэм был прав. Поскольку новости о ее смертности расползлись по всем небесным уровням, ряды ее врагов удваиваются и удваиваются каждый день. Мисс София и ее последователи, Двадцать четыре Старейшины, были все еще против Люси. Даниэль бросил взгляд на Старейшие тени, оставленные здесь Дикторами только этим утром. Он заметил что-то еще, слишком темное, более хитрое, то, что он не признал сначала.
Столб солнечного света пронзил облака, и взгляд Даниэля зацепился за что-то блестящее. Он обернулся и встал на колени, чтобы найти единственную серебряную стрелу, установленную во влажном песке. Она была более тонкой, чем обыкновенная стрелка, унылого серебряного цвета, окруженная гравированными разметками. Она была горячая.
У Даниэля перехватило дыхание. Прошли века с тех пор так как он ощущал звездный жар. Его пальцы дрожали, он мягко потянул ее из песка. Очень осторожно, чтобы избежать прикосновения к ее смертельному тупому концу.
Теперь Даниэль знал, откуда появилась те странные тени среди Дикторов этого утра. Новости были еще более страшными, чем он боялся. Он повернулся к Кэму, держа в своих руках тоненькую стрелу. — Тот человек не действовал в одиночку.
Кэм напрягся при виде стрелы, протягивая руку, чтобы коснуться ее. Он прикасался к ней с таким же благоговением, как и Даниэль. Они оба знали, что это было невероятная редкость. — Слишком ценное оружие, чтобы оставить его здесь. Изгой, должно быть, сильно спешил убраться отсюда.
Изгои: секта бесхребетных, беспринципных ангелов, которых избегают и Небеса, и Ад. Их главой был ангел — затворник Азазель, один из немногих, древних, кто все еще знал, как произвести звездный жар. Стрела, выпущенная из его серебряного лука, с помощью звездного жара могла сделать немного больше чем просто атака смертного. Но и у ангелов и у демонов, это было самое смертельное оружие всех существующих.
Все хотели иметь такое, но ни один не желал делать шаги к тому, поскольку придется общаться с Изгоями, торгуясь для получения звездного жара. Это всегда делалось тайно, через посыльного. Это означало, что мужчина, которого убил Даниэль не был наемным убийцей, посланным Старейшими. Он был просто пешкой. Изгой, реальный враг, убежал бы за мили отсюда, почувствовав Даниэля и Кэма. Даниэль задрожал. Все это определенно не было хорошими новостями.
— Мы убили не того парня.
— В смысле не того? Что мы сделали не так? — Кэм встряхнул его. — Разве мир не стал лучше с уничтожением одного из ублюдков? Разве Люси не стоит этого? — Он уставился сначала на Даниэля, а затем на море. — Единственная проблема -
— Изгои.
Кэм согласно кивнул. — Теперь она тоже нужна им.
Даниэль мог чувствовать как его кончики крыльев, расправляются под кашемировым свитером и тяжелым черным пальто. Также он почувствовал жгучий зуд, который заставил его вздрогнуть. Он остановился, с закрытыми глазами и, раскинув руки в стороны, напрягся, чтобы взять себя в руки прежде, чем крылья развернуться до конца, словно яростно разворачивающиеся паруса судна, и унесут его от этого острова по заливу далеко-далеко. Прямо к ней.