— Мне жаль слышать это, господин Купер.
— Он смеялся, сэр, словно это была такая шутка.
— Наконец, как мы теперь знаем, капитану Дрейку надоели выходки Томаса Даути, рождавшие смуту среди команды, и он отдал его на суд сорока присяжных в бухте Святого Юлиана, в сотне миль на север от Магелланова пролива, и приговорил его к смерти.
— Мы назвали это место Кровавый остров, господин Шекспир. Там лет шестьдесят тому назад или больше португальский капитан Магеллан подавил бунт и повесил мятежника, а потом он прошел через пролив, который теперь носит его имя. Я не суеверный, но кое-кто верит, что в этом месте обитает привидение. Мы действительно нашли виселицу, на которой Магеллан вздернул мятежника, а под ней почерневшие кости и лоскуты одежды.
— А казнь Томаса Даути?
— Она была странной. Я и прежде видел, как люди идут на казнь, но никто из них не удостаивался подобных привилегий. Господин Даути сам себе все подготовил. Он предпочел веревке топор, что было его правом, и Дрейк дал ему два дня на подготовку. В эти последние дни он помирился с Дрейком, и они даже отобедали вместе у него в палатке.
— А где был его брат, Джон Даути?
— Он держался особняком, удалился к скалам у воды и оставался там. Ему было не до смеха. Когда должна была свершиться казнь, генерал-капитан заставил собраться всю команду и присутствовать на казни, привели и Джона Даути, насильно. Его держали за руки, когда топор опустился на шею брата. Джон Даути и глазом не моргнул, сэр. Я следил за ним, вдруг он что-то сделает или скажет, но он ничего не сделал, и я понял…
— Что поняли, господин Купер?
— Я понял, что однажды он отомстит.
— Спасибо, господин Купер. Вы нам очень помогли.
Купер сунул руку в карман куртки.
— Прежде чем вы уйдете, господин Купер, — произнес Шекспир, — скажите, вы ведь с сэром Френсисом Дрейком больше не друзья?
Болтфут хмыкнул.
— Теперь многие не захотят разговаривать с Дрейком, поскольку разбогател он на наших трофеях. Что, похож я на богача? Но мы вместе противостояли штормам и страдали от цинги. Он — великий человек, справедливый в море, но на земле… сэр, с вашего разрешения, я лучше помолчу. Возьмите это, господин Шекспир. — Он протянул Шекспиру вырезанную из куска старого дерева небольшую пивную кружку, которую он вытащил из кармана. — Я сломал черную и гнилую виселицу, что когда-то построил Магеллан, и во время долгого пути домой вырезал из дерева, из которого она была сделана, много таких кружек на память для своих товарищей. Но знайте, у Джона Даути такой нет.
Прошло пять лет, а Шекспир продолжал хранить эту кружку, хотя никогда из нее не пил. К тому же он время от времени прибегал к услугам Болтфута Купера, ибо видел, что Болтфуту не слишком нравилось делать бочки для пивоваров. Болтфут обладал нужным качеством, а именно стойкостью, что стократно компенсирует преданность. Они заключили соглашение, и Болтфут с тех пор работал на Шекспира.
Болтфут сидел рядом с рулевым, а Шекспир беседовал с капитаном Стенли.
— Похоже, зреет еще один заговор против Дрейка, — тихо произнес Шекспир. — Я хочу, чтобы Болтфут охранял его.
Стенли рассмеялся.
— Болтфут? Ты с ума сошел, Джон! Дрейк не позволит Куперу ходить за ним по пятам.
— Этого я и боюсь. Но так предложил господин секретарь. Харпер, ты один из близких друзей Дрейка. Как нам защитить его?
— А ему нужна защита?
— Господин секретарь полагает, что нужна. Признаюсь, я тоже беспокоюсь. Испанцы были настроены серьезно, и только случай разрушил их планы. Есть свидетельства того, что на этот раз они намерены довести дело до конца. Боюсь, что они нашли более опытного убийцу, чем Джон Даути.
— Однако им придется нелегко. Дрейк всегда в окружении своих людей, готовых рискнуть собственной жизнью ради него.