— Я хотела лишь напугать его, думала, что он хочет тебя похитить! — тут же начала защищаться старшая. — Обычно людей таким даже не задеть. У тех, кто к нам приходил, всегда было много камней.
— И тем смешнее, что он от тебя отбился, не имея камней! — Тифа ехидно ткнула локтем сестру в бок. — Ты же у нас охотница! Я всем расскажу, что ты ему проиграла!
— Валяй, хуже ты уже не сделаешь — печально сказала Рами.
— Проще говоря, у кого их больше, тот и сильнее? — Я получил от обеих утвердительный кивок. Уж не нравится мне обсуждение того, какой я слабый, даже если этим упрекают кого-то другого.
— Если бы у тебя был хоть один камень с защитой от сковывания, моя паутина бы рассеялась, или сползла на твои плечи после попадания. — застенчиво почесывая щеку сказала Рами. Интересно, какие комплексные чувства она может испытывать, осознавая, что я — ее первая редкая жертва. Первый пойманный человек. — Видимо это правда, что раньше на людей можно было охотиться.
— И правда! Значит, сестрица А не врала! — выпалила Тифа так, что я не понял суть предложения.
— Кто? — задал я вопрос.
— Сестрица А. — объяснила Рами. — она самая старшая, не считая Мамы.
— Стоп, её что, и вправду «А» зовут?
— Да, только её об этом ни в коем случае не спрашивай, если не хочешь умереть — ответили монотонным голосом обе девушки одновременно, из-за чего холодок пробежал по моей спине. Откуда этот пустой, безжизненный взгляд?
Ну, в общем, я сдался: в родном мире я мог понять кажущиеся смешными или странными имена других людей, потому что у них свой язык, свои правила, и, в большинстве случаев, я с ними напрямую не общался. Только сейчас я полностью осознал, что воспринимать все по-старому уже не получится. В чужом мире странный — я, а значит мне опять придется многому научиться, чтобы заслужить в нем свое место.
Эту задачу я, пожалуй, отложу в уголок сознания и думать о ней не буду, слишком уж сложно. Сейчас проще будет утолить мой интерес:
— А как вообще обычно решают, какое имя дать ребенку?
— Ну, мы не знаем, как у людей… — начала Рами.
— …Но у нас — по алфавиту. — закончила Тифа и встала с кровати, а затем начала наматывать по комнате круги. — Самых первых называли одной буквой. Это ещё было до войны с людьми, поэтому из них осталась только сестра А, потом стали складывать по две буквы и, сейчас уже по четыре.
— Олег, всё хорошо? Ты какой-то очень грустно на нас сейчас смотришь.
— Ничего, Рами. Просто впервые в жизни подумал, что иметь простое имя не так уж и плохо.
Насколько ленивыми же могут быть их родители. Это, конечно, лучше, чем просто присваивать детям порядковый номер, но на деле не так уж и сильно отличается. Стоп, это значит…
— То есть у Вас есть сестры, которых могут звать, например, Тгфх?
— Мама говорит, что Папа хотел давать нам и такие имена, но она не позволила.
“И она была права” — подумал я про себя.
Какие же бесполезные диалоги я веду. Такое ощущение, что мне специально дают такие темы, чтобы я всё больше и больше запутывался.
— Ладно, оставим ваших сестер и вернёмся к тому, что действительно важно… — прежде, чем я смог продолжить, мне внезапно поплохело и перед глазами всё поплыло.
В этот момент я почувствовал слабость во всем теле и жгучее чувство голода. Довольно ожидаемо, учитывая, что я ничего не ел с самого прибытия в этот мир.
— Так что самое важное? — спросили два полных любопытства голоса в унисон.
— Забудьте об этом. Мне бы поесть…
— Ах…
Хлопнув себя по лбу, Тифа подняла наконец упавший с головы мешок и протянула его мне:
— Сестрица А сказала мне, что людям нужно много раз в день есть и дала мне это.
— Обязательно познакомь меня с ней потом, она кажется не таким уж и плохим человеком. — Сказал я, без раздумий хватая первый попавшийся предмет из мешка.
С хрустом я вгрызся в нечто фиолетовое, внешне похожее на салатный перец, скрещенный с яблоком. Освежающее, конечно, но хотелось бы мяса.
— Но она ведь не человек? — поправила меня Рами, глядя, как я, один за другим, уничтожаю плоды, вкус которых походил на вкус авокадо. Для меня это было равно отсутствию вкуса, но выбирать не приходится.
— Не бери в голову. Там, где я жил раньше, существовали только люди и животные, поэтому, если мы хотим рассказать о ком-то, мы говорим "плохой человек", "хороший человек", "молодой человек", как о равном себе. Я ни в коем случае не хотел кого-нибудь обидеть.