Эми выглядѣла не моложе своихъ лѣтъ, но красота ея не зависѣла отъ возраста. Можно было предсказать, что и въ сорокъ, и въ пятьдесятъ лѣтъ она будетъ одною изъ самыхъ видныхъ женщинъ. Когда она наклоняла голову къ тому, съ кѣмъ говорила, въ этомъ жестѣ было что-то царственно снисходительное. Везъ малѣйшей аффектаціи она умѣла придавать вѣсъ каждому своему слову. Ея слегка насмѣшливая улыбка была восхитительна. Умный взглядъ ея показывалъ, что не существуетъ ничего, недоступнаго ея пониманію.
Однажды вечеромъ, когда Эми сидѣла въ гостиной, просматривая вечернія газеты, въ комнату быстро вошолъ ея мужъ съ письмомъ въ рукѣ.
— Прочти! сказалъ онъ, протягивая ей письмо.
Оно было отъ издателей «Current», которые
извѣщали его, что Фэджъ оставляетъ редакцію, и приглашали занять его мѣсто.
Эми съ радостнымъ крикомъ бросилась къ мужу и обвила руками его шею.
— Такъ скоро! О, какое счастье!
— Ты думаешь, что мнѣ предложили-бы редакцію, еслибы не образъ жизни, который мы ведемъ? Никогда! Правъ-ли я былъ въ моихъ разсчетахъ, Эми?
— Развѣ я сомнѣвалась въ этомъ?
Онъ крѣпко сжалъ ее въ своихъ объятіяхъ и съ глубокою нѣжностью заглянулъ ей въ глаза.
— Вѣришь ты теперь въ будущее?
— Для меня и настоящее хорошо съ тѣхъ поръ какъ я твоя жена.
— И всѣмъ этимъ я обязанъ тебѣ, жонка. Ты выровняла для меня дорогу.
Они сѣли, обнявшись, на софу и долго еще бесѣдовали. Между прочимъ, они говорили о смерти Альфреда Юля, извѣстіе о которой только-что дошло до нихъ передъ тѣмъ.
— Я полагаю, что въ «Study» появится его некрологъ, сказалъ Джэсперъ и задумался.
— О чемъ ты задумался?
— Такъ, ни о чемъ.
— Взгрустнулось?.. Знаю, знаю отчего! Постараюсь простить.
— Не могу я не вспоминать иногда этой бѣдной дѣвушки... Я надѣюсь, что теперь, когда у нея осталась на рукахъ одна мать, ей будетъ легче жить.
— Я должна казаться тебѣ глупенькой въ сравненіи съ нею.
— Ты! Какъ женщина, ты совершенство; а бѣдная Мэріанъ была только умненькая гимназистка. Знаешь-ли, мнѣ всегда казалось, что у нея пальцы запачканы въ чернилахъ. Я говорю это не въ насмѣшку. Въ ту пору это даже трогало меня; я зналъ, какъ страшно много она работаетъ.
— Не забудь, однако, что она чуть не загубила твоей жизни.
Джэсперъ молчалъ.
— Ты не хочешь сознаться въ этомъ. Напрасно!
— Она любила меня, Эми.
— Можетъ быть, какъ любятъ гимназистки. Но ты не любилъ ее?
— Не любилъ.
Эми пристально глядѣла на него.
— Образъ ея почти совсѣмъ уже стушевался въ моей памяти... Да, ты права: она чуть не загубила моей жизни, и даже не въ одномъ отношеніи. Вѣчная борьба съ бѣдностью сдѣлала-бы мой характеръ отвратительнымъ. А теперь я недурной человѣкъ, — не правда-ли, Эми?
Она засмѣялась и потрепала его по щекѣ.
— Нѣтъ, въ самомъ дѣлѣ: я никому не желаю зла и готовъ помочь всякому, кто этого стоитъ. А между тѣмъ во мнѣ было много недостатковъ, которые при другихъ обстоятельствахъ развились-бы въ гнусные пороки. Счастье — питомникъ добродѣтелей. Поди, спой мнѣ что-нибудь, Эми. Какъ хороша жизнь!
— Для богатыхъ людей.
— Да, для богатыхъ... А жаль бѣдняковъ!
КОНЕЦЪ.