— Да.
— Я нашелъ для нихъ еще работу, въ «Журналѣ для дѣвицъ». Я познакомился съ издательницей и прямо объявилъ ей, что она должна дать работу моимъ сестрамъ. Вы знаете — да впрочемъ, гдѣ-же вамъ знать! — я сотрудничаю въ «Current», подъ редакціей Фэджа.
— Да?
— Вашъ папа недолюбливаетъ его.
— Онъ не имѣетъ причины любить его.
— Знаю, Фэджъ — злая бестія. Надѣюсь, что вы не претендуете на меня за то, что я сталъ его сотрудникомъ?
— Нѣтъ; я знаю, что невсегда можно быть разборчивымъ въ этомъ отношеніи.
— Это вѣрно. Но мнѣ не хотѣлось-бы, чтобы вы смѣшивали меня съ Фэджемъ, переносили на меня ваши чувства къ нему.
— Этого вамъ нечего бояться, сказала Мэріанъ, засмѣявшись.
Омнибуса пришлось ждать и они продолжали разговаривать. Туманъ щекоталъ горло и вызывалъ слезы на глаза. Въ омнибусѣ стало немного лучше, но за то нельзя было свободно разговаривать.
— Какія отвратительныя условія жизни! сказалъ Джэсперъ. — То-ли-бы дѣло гулять теперь по полямъ, грѣться на сентябрьскомъ солнышкѣ, — помните, какъ тогда?.. Собираетесь вы опять въ Финденъ?
— Право, не знаю.
— Я думаю поѣхать туда на Рождество. Здоровье моей матери совсѣмъ плохо.
Доѣхавъ до Гэмстидъ-Рода, онъ протянулъ руку, прощаясь.
— Хотѣлось-бы поговорить съ вами поболѣе. Ну, можетъ быть, опять встрѣтимся.
Онъ выскочилъ изъ омнибуса и фигура его быстро скрылась въ туманѣ.
Въ концѣ декабря вышелъ первый номеръ новаго журнала «The Current». Юль отзывался о немъ презрительно и однажды за завтракомъ сказалъ:
— Такъ Мильвэнъ присоединился къ партіи Фэджа. Говорятъ, статья Мильвэна въ новомъ журналѣ замѣчательно умна. Жаль, что она не появилась въ другомъ органѣ! «Съ кѣмъ поведешься»...
— Но лично они могутъ и не быть въ близкихъ отношеніяхъ, перебила Мэріанъ.
— Конечно, могутъ. Однако, Мильвэнъ приглашенъ въ сотрудники.
— Ты полагаешь, что ему слѣдовало отказаться?
— О, мнѣ все равно, совершенно все равно.
Мистриссъ Юль взглянула на дочь, но та казалась равнодушной. Разговоръ на этомъ и прекратился.
Мэріанъ уже добыла себѣ номеръ журнала «Current» и прочла его въ своей комнатѣ. О статьѣ Мильвэна не могло быть двухъ мнѣній: статья была написана талантливо и остроумно; публика обратила на нее вниманіе и во всѣхъ отзывахъ о новомъ журналѣ спеціально указывалось на эту статью. Мэріанъ вырѣзывала и прятала эти отзывы.
Прошолъ январь и февраль. Джэспера она болѣе не встрѣчала. Однажды, послѣ завтрака, когда вся семья еще оставалась въ столовой, пришло письмо отъ Доры Мильвэнъ съ извѣстіемъ, что мать ея скоропостижно скончалась. Прочитавъ это, Мэріанъ невольно ахнула.
— Что случилось? спросилъ, оглянувшись, ея отецъ, читавшій у камина газету.
— Мистриссъ Мильвэнъ умерла третьяго дня.
— Гмъ! Жаль!
Онъ отвернулся, но немного погодя спросилъ:
— Что-же будутъ дѣлать дочери?
— Не знаю.
— Извѣстны тебѣ ихъ обстоятельства?
— Кажется, имъ придется жить своимъ трудомъ.
Мистриссъ Юль съ своей стороны сдѣлала нѣсколько участливыхъ вопросовъ, на которые Мэріанъ коротко отвѣтила.
Дней черезъ десять послѣ того, въ воскресенье утромъ, когда миссъ Юль сидѣла съ матерью въ гостиной, у наружной двери раздался стукъ. Юля не было дома, а посѣтители приходили только къ нему. Мать и дочь прислушались къ голосамъ въ прихожей.
— Мистеръ Мильвэнъ спрашиваетъ васъ, объявила Мэріанъ вошедшая служанка, и по ея оторопѣлому виду можно было угадать, что гости рѣдко бываютъ въ этомъ домѣ. — Онъ спросилъ сначала мистера Юля, а когда я сказала, что его нѣтъ дома, то спросилъ, дома-ли миссъ Юль.
Мать и дочь съ безпокойствомъ переглянулись; Мистриссъ Юль растерялась.
— Просите мистера Мильвэна въ кабинетъ, сказала Мэріанъ.
— Ты примешь его тамъ? спросила мать торопливымъ шопотомъ.
— Я думаю, вы предпочитаете, чтобы я приняла его тамъ, а не здѣсь.
— Да, да... Только какъ-же, если отецъ застанетъ его?
— Ну, такъ что-жь? Вѣдь онъ его и спрашивалъ сначала.
— Да, правда...
Мэріанъ, взволнованная не менѣе своей матери, направилась къ двери, но пріостановилась, сказавъ матери:
— Если отецъ вернется, предупредите его прежде чѣмъ онъ войдетъ въ кабинетъ.
Первое, на что Мэріанъ обратила вниманіе при входѣ въ кабинетъ, былъ погасшій каминъ. Это показывало, что отецъ ея не собирался скоро вернуться домой. Бережливость въ мелочахъ, непонятная людямъ, привыкшимъ къ достатку, давно вошла у него въ правило. Мильвэнъ стоялъ передъ шкафомъ съ книгами. На немъ не было никакихъ признаковъ траура, но лицо его было серьезнѣе и блѣднѣе обыкновеннаго.