— Съ самымъ строгимъ выборомъ.
Они продолжали пренія, словно издательскій комитетъ, разсуждающій о журналѣ, первый номеръ котораго долженъ вскорѣ выйти, — пока Мистриссъ Юль не объявила, что ужинъ поданъ.
За столомъ, Мэріанъ была предметомъ общаго, необычайнаго вниманія; отецъ даже освѣдомился, до вкусу-ли ей кусокъ холоднаго мяса, который онъ отрѣзалъ для нея. Жена его по обыкновенію молчала, но на этотъ разъ мужъ сдѣлалъ нѣсколько попытокъ вовлечь ее въ разговоръ.
Послѣ ужина, когда мужчины удалились въ кабинетъ курить и пить грогъ, мать съ дочерью не обмѣнивались никакими замѣчаніями объ этой странной перемѣнѣ, но у обѣихъ на сердцѣ было такъ легко, какъ давно не бывало.
На слѣдующее утро, Альфредъ началъ совѣтоваться съ дочерью относительно матеріаловъ для статьи, которую онъ писалъ, и внимательно взвѣшивалъ ея отвѣты. Въ заключеніе, онъ сдѣлалъ видъ, что она рѣшила его сомнѣнія.
— Бѣдный Гинксъ! сказалъ онъ немного погодя. — Совсѣмъ извелся этотъ человѣкъ отъ бѣдности и неблагодарнаго труда. Я того и жду, что его прихлопнетъ параличъ.
— Что-же съ нимъ будетъ тогда?
— Это одинъ Богъ знаетъ. Всѣ мы въ такомъ-же положеніи. Что станется, напримѣръ, со мною, если я потеряю способность работать?
Мэріанъ промолчала.
— Между нами сказать, прибавилъ онъ, понизивъ тонъ, — съ моими глазами творится что-то неладное. Только ты не принимай этого слишкомъ серьезно.
— Съ твоими глазами?
Мэріанъ съ испугомъ посмотрѣла на него.
— Да. Я надѣюсь, что это не важно; однако, все-же думаю посовѣтоваться съ окулистомъ. Очень непріятно имѣть въ перспективѣ слѣпоту, катаракту, или что-нибудь въ этомъ родѣ; но все-же лучше знать правду.
— Непремѣнно посовѣтуйся съ окулистомъ, заботливо сказала дочь.
— Не безпокойся; можетъ-быть, это пустяки. Посуди сама, началъ онъ, помолчавъ, — могъ-ли я что-нибудь откладывать на черный день изъ заработка, который никогда не превышалъ 250 фунтовъ въ годъ, а въ послѣдніе года даже былъ значительно менѣе.
— Изъ чего тутъ откладывать!
— Все, что я могъ сдѣлать, такъ это застраховать мою жизнь въ пяти-стахъ фунтахъ. Но это не обезпеченіе въ случаѣ болѣзни. Что будетъ со мною, если я лишусь способности работать?
Мэріанъ хотѣла ободрить его, но не рѣшилась высказать своихъ мыслей.
— Присядь, сказалъ отецъ. — Ты можешь отложить работу на нѣсколько дней, да и для меня не лишнее отдохнуть хотя одно утро. Бѣдный Гинксъ! Надо будетъ собрать для него что-нибудь между нами. Квэрнби сравнительно благоденствуетъ... Да, четверть вѣка дѣлимъ мы втроемъ радость и горе! Я былъ скромнымъ газетчикомъ, когда познакомился съ Квэрнби, а онъ былъ чуть-ли еще не бѣднѣе меня. Цѣлая жизнь труда! Цѣлая жизнь труда!..
— Да, это правда...
— Кстати, — онъ перекинулъ руку черезъ спинку кресла, — какъ ты находишь нашъ воображаемый журналъ, о которомъ мы толковали вчера вечеромъ?
— У насъ и безъ того такъ много журналовъ, нерѣшительно отвѣтила Мэріанъ.
— Много! Душа моя, если мы съ тобою проживемъ еще десять лѣтъ, то увидимъ, что число ихъ утроится.
— Но желательно-ли это?
— Съ одной стороны, нѣтъ. Безспорно, что періодическая литература отнимаетъ время, которое иначе люди посвящали-бы, можетъ быть, болѣе солидному чтенію. Но, съ другой стороны, очень многіе, пожалуй, ничего не стали-бы читать, если-бы ихъ не сманивали короткія и новыя журнальныя статьи, отъ которыхъ иные переходятъ и къ болѣе основательному чтенію. Конечно, все зависитъ отъ качества періодической печати. Безъ такихъ журналовъ, какъ (онъ назвалъ два-три изъ наиболѣе распространенныхъ) можно-бы обойтись, если не смотрѣть на нихъ какъ на отвлеченіе отъ сплетенъ и другихъ вредныхъ занятій праздныхъ людей; но такой органъ, какой мы проектируемъ, имѣлъ-бы совсѣмъ особенное литературное значеніе. Я не сомнѣваюсь, что вскорѣ кто-нибудь заведетъ его.
— Что касается меня, то я не чувствую большой склонности къ литературнымъ предпріятіямъ, сказала Мэріанъ.
Деньги удивительно быстро развиваютъ въ насъ чувство собственнаго достоинства. Съ тѣхъ поръ какъ Мэріанъ сознала себя обладательницей пяти тысячъ фунтовъ, голосъ ея сталъ тверже, походка самоувѣреннѣе, и вообще она почувствовала себя нравствено свободнѣе. Недѣлю тому назадъ, она не рѣшилась-бы такъ спокойно высказать отцу свое нерасположеніе къ литературнымъ предпріятіямъ, а если и выразила его однажды, то лишь въ порывѣ раздраженія. Улыбка, которою она сопровождала теперь свои слова, также имѣла въ себѣ что-то новое: въ ней сказывалось сознаніе освобожденія отъ опеки.
— Я понимаю тебя, сказалъ отецъ, помолчавъ, чтобы овладѣть своимъ голосомъ и не дать прорваться въ немъ рѣзкимъ нотамъ. — Боюсь, что я сдѣлалъ твою жизнь нѣкотораго рода мученичествомъ.