Эми снова окинула его быстрымъ взглядомъ. Она никогда не считала его свихнувшимся, но постоянные намеки на это ея матери не могли не поселить въ ней нѣкотораго предубѣжденія, и теперь его небрежный костюмъ, его рѣзкій тонъ съ нею — все какъ будто подтверждало предположеніе Мистриссъ Юль. Трудно было узнать въ немъ того человѣка, который такъ нѣжно любилъ ее когда-то и всегда былъ такъ деликатенъ съ нею.
— Въ такомъ случаѣ, намъ лучше разойтись формально, сказала она. — Я не могу довѣрить свою судьбу вашимъ капризамъ.
— Вы хотите обратиться къ адвокату?
— Да.
— Конечно, такъ будетъ лучше.
— Хорошо; я посовѣтуюсь съ моими друзьями.
— Съ вашими друзьями! съ горечью повторилъ онъ. — Друзья-то ваши и виноваты во всемъ. Я желалъ-бы, чтобы вы были одинокой и нищей.
— Доброе желаніе, нечего сказать!
— Да, доброе. Тогда вы смотрѣли-бы на бракъ какъ на обязательство дѣлить мою судьбу, и это подкрѣпило-бы вашъ слабый характеръ. Но вы сознавали себя независимой и въ результатѣ получилось то, что вы сгубили мою жизнь и запачка-
ли свою. Еслибы я смотрѣлъ на васъ какъ на ребенка, еслибы у меня хватило характера приказать вамъ слѣдовать за мною всюду, куда ведетъ меня судьба, то это было-бы лучше и для васъ, и для меня. Но я былъ слабъ, и теперь страдаю, какъ всѣ слабые люди.
— Вы полагаете, что я была обязана раздѣлять съ вами такую квартиру, какую вы теперь
занимаете?
— Вы сами знаете, что это такъ. И еслибы вамъ пришлось выбирать между этой квартирой и необходимостью самой зарабатывать свой хлѣбъ, то вы сообразили-бы, что и такую квартиру можно сдѣлать сносной. Въ васъ были хорошіе задатки, но они заглохли теперь навсегда.
Послѣдовала пауза. Эми мрачно глядѣла на коверъ; глаза Рирдона блуждали вокругъ. Онъ бросилъ шляпу на стулъ и пальцы его нервно шевелились за спиной.
— Скажите, какъ смотрятъ на ваше положеніе всѣ эти ваши друзья? подчеркнулъ онъ. — Я говорю не о матери и братѣ, а о посѣтителяхъ этого дома.
— Я не спрашивала ихъ мнѣнія.
— Однако приходилось-же вамъ объяснять какъ-нибудь ваши отношенія ко мнѣ. Какъ-же вы ихъ объяснили?
— Я полагаю, что это мое дѣло.
— И мое отчасти. Какъ ни мало дорожу я мнѣніемъ такихъ людей, но все-же непріятно, когда насъ унижаютъ безвинно.
— Васъ никто не унижалъ.
— Такъ, значитъ, вы говорите всѣмъ правду, что вы бросили меня за мою бѣдность?
— Скорѣе за то, что вы отказались воспользоваться представлявшимся случаемъ поправить ваши обстоятельства.
— Какимъ это случаемъ?
Она напомнила ему о планѣ переселенія его на морской берегъ, чтобы поработать тамъ въ одиночествѣ нѣсколько мѣсяцевъ.
— Я и забылъ объ этомъ, сказалъ онъ съ притворнымъ смѣхомъ. — Уже это одно доказываетъ, какъ нелѣпъ былъ такой планъ.
— Стало быть, вы совсѣмъ бросили литературу?
— А вы полагаете, что я въ состояніи заниматься чувствами вымышленныхъ людей? Я не такъ легко отношусь ко всему, какъ вы, Эми.
— Почему вы знаете, что я отношусь легко?
— Незамѣтно, чтобы вы страдали.
Она промолчала. Страданія ея были не тяжелы и причиной ихъ была главнымъ образомъ забота о томъ, «что скажутъ?». Но она не могла сознаться въ этомъ, и передъ знакомыми притворялась даже носящею въ сердцѣ затаенное горе. Въ сущности-же, пока у нея оставался ея ребенокъ, она могла быть увѣрена, что никакія сердечныя катастрофы не сломятъ ее.
— И какъ-же не легко, если вы желаете даже формальной разлуки со мною? прибавилъ онъ.
— Вы такъ перемѣнились, что я не считаю возможнымъ жить съ вами.
— Вы боитесь, что я буду грубо обращаться съ вами?
— Если и не грубо, то раздражительно и неровно; а у меня тоже свои недостатки, я не такъ кротка, какъ иныя женщины.
Это была крошечная уступка, но Рирдонъ ухватился за нее.
— Давалъ я вамъ поводъ жаловаться въ первый годъ нашей брачной жизни? спросилъ онъ мягко.
— Нѣтъ, созналась она.
— Мой характеръ испортился, когда начались
затрудненія. Я вправѣ былъ ожидать тогда вашего сочувствія, — по крайней мѣрѣ, вашего снисхожденія; а нашелъ я ихъ у васъ, Эми?
— Я полагаю, что да, — пока вы не потребовали невозможнаго.
— Вы всегда могли дѣлать изъ меня все, но вы не хотѣли пользоваться вашимъ вліяніемъ, и это всего болѣе огорчало меня. Не было такого времени, когда я могъ-бы противостоять одному слову любви изъ вашихъ устъ... Но въ томъ-то и дѣло, что вы уже и тогда, какъ мнѣ кажется, не любили меня; а теперь...
Онъ помолчалъ, глядя ей въ лицо.
— Любите вы меня еще сколько-нибудь, Эми? сорвалось съ его губъ, и казалось, что эти слова чуть не задушили его.
Эми молчала, пріискивая уклончивый отвѣтъ.