— Какъ мы давно не видѣлись! сказалъ Джэсперъ, держа ея затянутую въ перчатку руку и выразительно глядя ей въ глаза.
— Да, а почему?
— Я и самъ не знаю. Надѣюсь, что Мистриссъ Юль здорова?
Они вмѣстѣ вышли изъ библіотеки и Мильвэнъ, узнавъ, что Эми намѣрена сдѣлать часть дорога пѣшкомъ, вызвался проводить ее. Она интересовалась узнать, извѣстно-ли ему о смерти ея дяди.
— Ваши сестры по-прежнему видятся съ моей кузиной Мэріанъ? спросила она.
— По-прежнему.
— Такъ вамъ должно быть извѣстно о смерти нашего дяди.
— Да, и я надѣюсь, что всѣ ваши затрудненія теперь кончатся.
— Надѣюсь, сказала она равнодушно.
— Намѣрены вы провести зиму въ чужихъ краяхъ?
Это былъ ближайшій подходъ къ вопросу о будущихъ отношеніяхъ Эми къ мужу.
— На этотъ счетъ пока еще ничего не рѣшено, отвѣтила Эми. — Разскажите мнѣ что-нибудь о вашихъ дѣлахъ. Надѣюсь, что ваши перспективы все улучшаются.
— Кажется. Мнѣ обѣщана въ послѣднее время очень существенная поддержка.
— Кѣмъ?
— Одной вашей родственницей.
— Моей родственницей?.. Вы хотите сказать...
— Мэріанъ Юль, пояснилъ онъ.
Эми поглядѣла на верхушки деревьевъ (они проходили въ это время по Бедфордъ-скверу), потомъ перевела глаза на своего спутника и многозначительно улыбнулась.
— Я полагала, что вы мѣтите выше, замѣтила она.
— Собственно говоря, мой бракъ съ Мэріанъ уже давно рѣшенъ.
— Да? Я помню, какъ вы однажды хвалили ее при мнѣ. И скоро свадьба?
— Вѣроятно, въ этомъ-же году. Я вижу, что вы подозрѣваете меня въ корыстныхъ побужденіяхъ. И немудрено. Всякій, кто знаетъ мои обстоятельства и мой характеръ, долженъ раздѣлять эти подозрѣнія. Не забудьте, однако, что я не могъ предвидѣть того, что случилось. Это событіе только ускоряетъ нашъ бракъ, вотъ и все.
— Я не сомнѣваюсь въ чистотѣ вашихъ побужденій, возразила Эми, продолжая улыбаться; — но я полагала, что вы еще не такъ скоро женитесь и сдѣлаете другой выборъ... Вашъ выборъ бросаетъ новый свѣтъ на вашъ характеръ.
— Вы считали меня такимъ холоднымъ и разсчетливымъ...
— Нѣтъ, но... Впрочемъ, я не видала Мэріанъ цѣлые годы. Можетъ быть, она вполнѣ подходящая невѣста для васъ...
— Въ этомъ вы можете быть увѣрены.
— ...Надѣленная всѣми качествами, чтобы блистать въ обществѣ.
— Ну, это едва-ли...
— Стало быть, вы перемѣнили цѣли вашего честолюбія?
— Нимало; я иду къ нимъ.
— И нашли въ Мэріанъ ту идеальную жену, которая поможетъ вамъ достигнуть ихъ?
— Съ извѣстной точки зрѣнія, — да. Но объясните, пожалуйста, что означаютъ всѣ эти ироническіе вопросы?
— Вовсе не ироническіе. Но, признаюсь, меня удивила новость, которую вы сообщили мнѣ.
— Подождите лѣтъ пять, тогда и судите, удаченъ-ли былъ мой бракъ. Похожъ-ли я на человѣка, способнаго дѣлать глупости?
— Я предпочла-бы подождать отвѣчать на этотъ вопросъ.
— To-есть вы предпочитаете пророчествовать заднимъ числомъ? Хорошо, подождемъ.
Они приближались къ станціи, гдѣ имъ предстояло разстаться.
— А вы все на той-же квартирѣ? спросила Эми.
— Нѣтъ, я живу теперь съ сестрами — до новой перемѣны.
— Дайте-же знать, когда она произойдетъ.
Онъ обѣщалъ и они разстались, обмѣнявшись улыбками, въ которыхъ было что-то похожее на вызовъ.
XXVII.
Воспаленіе праваго легкаго предупредило Рирдона, что полгода недостаточной пищи и общаго истощенія силъ грозятъ ему тяжелой зимой, — пожалуй, тяжелѣе всѣхъ предшествовавшихъ. Биффенъ, тотчасъ прибѣжавшій къ нему по его запискѣ, нашолъ его въ постели; за нимъ ухаживала сухая, желтая старуха, не хозяйка, а одна изъ жилицъ, которая рада была всякимъ способомъ заработать себѣ дневной хлѣбъ.
— Не совсѣмъ пріятно было-бы умереть здѣсь, — а? сказалъ бѣдняга и сдѣлалъ попытку засмѣяться, но тотчасъ-же раскашлялся. — Все-бы лучше въ порядочной комнатѣ; а почему, спрашивается? Не все-ли равно? Мнѣ снилось въ эту ночь, будто я плыву на кораблѣ; корабль наскочилъ на рифъ, и мы тонемъ. Мнѣ не такъ страшна была смерть, какъ переходъ съ нагрѣтой солнцемъ палубы въ темную, холодную глубину моря.
— Не разговаривайте, другъ мой, посовѣтовалъ Биффенъ. — Послушайте-ка лучше новую главу «Мистера Бэйли»; это навѣетъ на васъ сонъ.
Рирдонъ цѣлую недѣлю не ходилъ въ должность, и начавъ ходить снова, чувствовалъ крайнюю усталость и полное равнодушіе ко всему на свѣтѣ. О женѣ онъ почти не думалъ болѣе; предстоящее мѣсто въ Кройдонѣ представлялось ему тихою гаванью, которая, съ одной стороны, успокоитъ его совѣсть въ отношеніи жены, съ другой, — съ избыткомъ обезпечитъ всѣ его нужды и позволитъ ему забыть всѣ мелочи жизни.