Прошло около недѣли послѣ выздоровленія Рирдона, когда онъ получилъ записку отъ Картера, приглашавшаго его зайти къ нему въ госпиталь на слѣдующій день, часовъ въ одиннадцать утра. Рирдонъ подумалъ, что онъ имѣетъ сказать ему что-нибудь относительно Кройдона, — быть можетъ, какую-нибудь непріятную вѣсть.
Картеръ еще не приходилъ, когда Рирдонъ пришолъ въ госпиталь, и клеркъ попросилъ его подождать въ кабинетѣ. Черезъ полчаса отворилась дверь, но вмѣсто Картера вошла Мистриссъ Эдмондъ Юль.
Рирдонъ, никакъ не ожидавшій подобной встрѣчи, совершенно растерялся. Мистриссъ Юль подошла къ нему съ дружески протянутой рукой.
— Простите мнѣ эту маленькую хитрость, сказала она. — Я боялась, что вы не захотите видѣть меня, если будете предупреждены, а мнѣ нужно сказать вамъ нѣчто очень важное.
Онъ промолчалъ съ учтивымъ видомъ.
— Вы ничего не слышали объ Эми? спросила она.
— Ничего съ тѣхъ поръ, какъ видѣлъ ее.
— И не знаете, что случилось?
— Ничего не знаю.
— Я должна предупредить васъ, что я пришла сюда единственно по моему собственному побужденію, — единственно. Я вступила въ заговоръ съ мистеромъ Картеромъ и просила его ничего не говорить даже своей женѣ, чтобы она не передала Эми. Я полагаю, что на мнѣ лежитъ долгъ сдѣлать все, что я могу въ этихъ грустныхъ обстоятельствахъ.
Рирдонъ слушалъ внимательно, но безъ малѣйшаго признака сочувствія.
— Прежде всего я должна вамъ сообщить, что дядя Эми, Джонъ, умеръ въ Ватльборо и завѣщалъ ей десять тысячъ фунтовъ.
Мистрисъ Юль остановилась, наблюдая, какой эффектъ произведутъ ея слова. Въ первую минуту ничего не было замѣтно, но потомъ губы Рирдона задрожали и вѣки его заморгали.
— Я очень радъ слышать о такой счастливой перемѣнѣ въ ея судьбѣ, сказалъ онъ холодно.
— Вы понимаете, надѣюсь, что это должно положить конецъ вашимъ печальнымъ недоразумѣніямъ, продолжала его теща.
— Я не вижу, какимъ образомъ.
— Какъ не видите? Вѣдь это совершенно измѣняетъ ея и ваше положеніе. Я полагаю, что еслибы не стѣсненныя обстоятельства, то между вами никогда не дошло-бы до такихъ непріятностей. Ни вы, ни Эми не были склонны къ этому. Такъ повидайтесь-же съ нею, прошу васъ. Вѣдь теперь все такъ перемѣнилось... Только повторяю, что Эми не подозрѣваетъ о моемъ свиданіи съ вами, и вы не должны ничего говорить ей объ этомъ. Вѣдь вы знаете, худшая ея слабость — это гордость; да не въ обиду вамъ сказать, Эдвинъ, и за вами также эта слабость водится. Между двумя такими щекотливыми натурами недоразумѣнія могутъ длиться вѣчно, если та или другая сторона не согласится сдѣлать первый шагъ. Будьтеже великодушны. Вѣдь женщины всегда немножко упрямы. Забудьте прошлое и повидайтесь съ Эми.
Въ тонѣ ея слышалась аффектація, отъ которой коробило Рирдона. Онъ не могъ даже положиться на ея увѣреніе, что Эми ничего не знаетъ объ ея шагѣ. Во всякомъ случаѣ, обсуждать такіе щекотливые вопросы со своею тещей казалось ему большою безтактностью.
— Ни въ какомъ случаѣ не могу я сдѣлать болѣе того, что уже сдѣлалъ, возразилъ онъ, — а тѣмъ болѣе послѣ того, что вы мнѣ сказали. Теперь я могу пойти къ ней не иначе, какъ по ея приглашенію.
— Ахъ, еслибы вы отбросили всѣ эти щекотливости!
— Я не могу отбросить ихъ. Причиной нашей разлуки была, какъ вы сами сказали, бѣдность, и если Эми болѣе не бѣдна, то это вовсе не резонъ, чтобы я шолъ къ ней просить прощенія.
— Однако взгляните-же на дѣло безпристрастно: вѣдь первый вызовъ былъ сдѣланъ вами. Я отнюдь не хочу говорить вамъ непріятностей, но... конечно, вы и сами сознаете, что вы дали Эми нѣкоторый поводъ жаловаться...
Рирдонъ съ трудомъ подавлялъ раздраженіе. Ему хотѣлось остаться одному, обдумать хорошенько случившееся, а тутъ эта Мистриссъ Юль со своимъ звенящимъ въ его ушахъ голосомъ!.. Самая мягкость этого голоса была непріятна ему.
— Я сознаю, что былъ поводъ къ огорченію и заботамъ, но жаловаться было не на кого.
— Однако, вы упрекали ее за то, что она не хотѣла жить въ какомъ-то совсѣмъ неприличномъ для нея мѣстѣ.
— Можетъ быть, я потерялъ терпѣніе послѣ того какъ Эми... Впрочемъ, я считаю излишнимъ возвращаться къ прошлому.
— Но неужели вы не исполните моей просьбы?
— Къ сожалѣнію, это невозможно. Дѣло касается только насъ съ Эми, и постороннее вмѣшательство не можетъ принесть никакой пользы.