— Позволите-ли вы мнѣ помогать вамъ попрежнему?
— Лучшее, что вы можете сдѣлать теперь, это вступить въ сношенія съ редакціями за себя лично. Ваше имя облегчитъ вамъ дорогу. Если вамъ будетъ нужна моя помощь въ выборѣ сюжетовъ, то вы всегда найдете ее.
Мэріанъ удалилась изъ кабинета и вошла въ гостиную, гдѣ мать ея сидѣла на диванѣ, продолжая держать въ рукѣ метелку для пыли. Мэріанъ сѣла возлѣ нея, и онѣ стали говорить тихими отрывистыми фразами, смѣшивая свои слезы.
XXX.
Никогда еще Гарольдъ Биффенъ не былъ такъ близокъ къ голодной смерти, какъ въ то время, когда онъ оканчивалъ свой знаменитый романъ «Мистеръ Бэйли, бакалейщикъ». Все, что можно было заложить, было уже заложено, и обѣды были низведены до минимальнаго количества.
Писалъ онъ очень медленно и проработалъ надъ книгой въ два обыкновенныхъ тома долгіе мѣсяцы, — проработалъ усидчиво, терпѣливо, добросовѣстно. Каждая фраза была гармонична, точна, отдѣлана, насколько у автора хватало умѣнья. Когда онъ садился писать новую главу, она уже была обдумана имъ во всѣхъ подробностяхъ; сначала онъ набрасывалъ ее вчернѣ, потомъ отдѣлывалъ фразу за фразой, нисколько не заботясь о томъ, оплатится-ли его трудъ денежными знаками. Наоборотъ, онъ былъ напередъ увѣренъ, что произведеніе его съ трудомъ найдетъ себѣ издателя и едвали принесетъ деньги; но онъ хотѣлъ написать что-нибудь оригинальное, выдающееся и ни о чемъ болѣе не заботился. У него не было даже друзей, которые поощряли-бы его. Рирдонъ хотя и цѣнилъ техническую сторону его труда, но откровенно сознавался, что по замыслу романъ ему несимпатиченъ.
Въ день окончанія его случилось событіе, сдѣлавшее этотъ день вдвойнѣ достопамятнымъ для автора. Часовъ въ восемь вечера, когда ему оставалось дописать до окончанія всего полстраницы, Биффенъ, проработавшій девять часовъ подрядъ, почувствовалъ приступы голода и не зналъ, какъ быть: кончать-ли въ этотъ-же вечеръ, или отложить послѣднія строчки до утра. Въ столѣ у него валялась всего одна сухая корка хлѣба, а въ карманѣ лежало только два пенса и два фартинга. Нужно замѣтить, что въ бѣдныхъ лондонскихъ кварталахъ цѣна хлѣба мѣняется иногда изъ недѣли въ недѣлю. Биффенъ зналъ, что въ данное время полъ-квартера хлѣба стоитъ 2 пенса 3 фартинга, а у него одного фартинга недоставало. Какъ тутъ быть? Къ счастью, онъ вспомнилъ, что въ одномъ проулкѣ, въ Гемпстидъ-Родѣ хлѣбъ продается. — какъ выставлено на таксѣ — по два пенса. Вотъ куда ему нужно было сбѣгать! Онъ надѣлъ шляпу — пальто продолжало служить ему вмѣсто сюртука — накинулъ башлыкъ и вышелъ.
Вернувшись и утоливъ голодъ, онъ снова принялся за свою рукопись; соблазнъ кончить въ этотъ-же вечеръ былъ слишкомъ великъ, чтобы откладывать. Поработавъ еще часа полтора, онъ подписалъ великолѣпнымъ росчеркомъ: «Конецъ».
Было половина десятаго. Огонь у него давно потухъ и ни дровъ, ни угля не было въ запасѣ. Ноги окоченѣли. Въ такомъ видѣ невозможно было лечь спать; нужно было пробѣгаться по улицамъ, чтобы согрѣться. Да и голова требовала освѣженія. Не будь такъ поздно, онъ побѣжалъ-бы къ Рирдону сообщить великую новость.
Онъ опять вышелъ и заперъ свою дверь. Сходя съ лѣстницы, онъ наткнулся въ потьмахъ на чье-то тѣло.
— Кто тутъ? окликнулъ онъ.
Отвѣтомъ былъ громкій храпъ.
Спустившись до низу, Биффенъ позвалъ хозяйку.
— Мистриссъ Вилоуби, кто тамъ спитъ на лѣстницѣ?
— Должно быть, мистеръ Бригсъ, снисходительно отвѣтила женщина. — Оставьте его, мистеръ Биффенъ; бѣда не велика. Видно, онъ опять немного переложилъ. Вотъ я управлюсь, такъ сведу его на постель.
Биффенъ около часа ходилъ по улицамъ крупными шагами и былъ уже недалеко отъ своего дома, какъ вдругъ услышалъ крики и увидѣлъ бѣгущую группу зѣвакъ, которая обогнала его съ крикомъ: «Пожаръ!»
Это было слишкомъ обычное обстоятельство, чтобы нарушить спокойствіе Биффена, и онъ продолжалъ идти, даже не спрашивая прохожихъ, гдѣ пожаръ. Однако, учащающіеся крики и безпрестанно пробѣгающія мимо него группы поколебали его апатію.
— Гдѣ горитъ? крикнулъ онъ двумъ пробѣжавшимъ мимо женщинамъ.
— Въ Клипстонъ-Стритѣ, былъ отвѣтъ.
Биффенъ не могъ долѣе оставаться безучастнымъ: горѣло въ той самой улицѣ, гдѣ онъ жилъ, — быть можетъ, въ томъ самомъ домѣ, гдѣ лежало его только-что конченное произведеніе... Онъ пустился бѣжать во весь духъ. Густая толпа народа вдали обозначала входъ въ улицу Клипстонъ. Вскорѣ ему пришлось продираться, расталкивая локтями плотную толпу зѣвакъ, потокомъ приливавшую къ мѣсту пожара. Онъ уже чувствовалъ запахъ дыма и вдругъ увидѣлъ густой столбъ его, вылетѣвшій изъ оконъ верхняго этажа. Онъ тотчасъ понялъ, что горитъ если не его комната, то гдѣ-нибудь близко нея. Пожарные еще не подоспѣли; виднѣлись только полисмены, продиравшіеся сквозь толпу къ мѣсту тревоги. Биффенъ шагъ за шагомъ прокладывалъ себѣ путь, работая локтями. Огненный языкъ, внезапно освѣтившій фасады домовъ, положилъ конецъ всѣмъ его сомнѣніямъ.