Изъ-за цоколя трубы смежнаго дома выглянуло лицо.
— Помогите мнѣ спуститься на вашу кровлю! закричалъ бѣдняга.
Лицо скрылось, и прошло минутъ пять, прежде чѣмъ показался человѣкъ съ лѣстницей. Эти пять минутъ показались Биффену цѣлымъ часомъ; онъ уже начиналъ задыхаться отъ дыма. Наконецъ, спасительная лѣстница была приставлена и онъ спустился по ней на сосѣднюю кровлю.
— Не нашли вы здѣсь свертка? было первымъ его вопросомъ.
Никакого свертка спаситель его не видалъ. Они стали вмѣстѣ искать, но всѣ поиски оказались напрасными.
— Должно-быть, онъ скатился на улицу.
Это былъ страшный ударъ для Биффена. Онъ хотѣлъ продолжать поиски, но товарищъ его, опасаясь, что огонь перейдетъ на сосѣдній домъ, настоялъ на томъ, чтобы спуститься черезъ слуховое окно внизъ.
Биффенъ, черный какъ трубочистъ, былъ окружонъ на улицѣ толпою любопытныхъ. Онъ всѣхъ разспрашивалъ, не находили-ли свертка, видъ котораго онъ подробно описывалъ. Кто-то догадался побѣжать на дворъ, куда легко могъ скатиться свертокъ, и минутъ черезъ десять томительнаго ожиданія и безполезныхъ разспросовъ, Биффену было принесено его сокровище, все вымокшее и выпачканное. «Цѣнныя бумаги», которыя, какъ онъ говорилъ всѣмъ, находились въ этомъ сверткѣ, оказались цѣлыми. Биффенъ развернулъ пальто, встряхнулъ его и надѣлъ на себя, а рукопись бережно положилъ въ карманъ. Теперь онъ просилъ только объ одномъ, чтобы его отвели въ какую-нибудь комнату и дали испить воды. У него подкашивались ноги отъ изнуренія.
Спаситель его взялся оказать ему и эту услугу: онъ отвелъ его къ себѣ, и Биффенъ отдохнулъ у него съ полчаса среди невообразимой сумятицы въ домѣ и на улицѣ. Ему предстоялъ еще трудный подвигъ найти себѣ въ кредитъ пристанище, хотя на одну недѣлю. Наружность его была такова, что хозяева даже бѣднѣйшихъ конуръ, къ которымъ онъ обращался, наотрѣзъ отказывались принять такого жильца безъ платы впередъ. Ему пришлось наконецъ обратиться къ содѣйствію полицейскаго офицера, видѣвшаго его на кровлѣ горѣвшаго дома, и тотъ усовѣстилъ одного изъ этихъ людей, который и согласился пустить несчастнаго писателя въ одну изъ конуръ подвальнаго этажа. Онъ простеръ свое великодушіе даже до того, что принесъ ему теплой воды, чтобы умыться. Кончивъ эту операцію, Биффенъ бросился на постель и крѣпко заснулъ.
Поутру, позавтракавъ отъ щедротъ своего великодушнаго хозяина, Биффенъ вышелъ изъ дома. Прежде всего, стопы его, разумѣется, направились въ Клипстонъ-Стритъ, гдѣ отъ дома, въ которомъ онъ жилъ, писалъ и голодалъ, остались однѣ дымящіяся развалины. Сосѣди сообщили ему, что тѣло несчастнаго Бригса было найдено обуглившимся.
Оттуда Биффенъ отправился къ своему другу въ Ислингтонъ. Онъ засталъ Рирдона сидящимъ у камина, охрипшимъ и съ очень болѣзненнымъ видомъ. Биффенъ разсказалъ ему свои приключенія, и они вмѣстѣ похохотали. Но потомъ злополучный погорѣлецъ со вздохомъ вскричалъ:
— А мои книги, мои замѣтки за столько лѣтъ — все пропало!
— Зато «Мистеръ Бэйли» спасенъ. Онъ вознаградитъ васъ за все.
Биффенъ уже положилъ на столъ свою рукопись, которая была лишь немного запачкана и помята и не требовала переписки. Онъ съ любовью разгладилъ ее рукой, привелъ въ порядокъ листы и завернулъ въ листъ темной бумаги, который далъ ему его другъ. Биффенъ надписалъ на пакетѣ адресъ одной издательской фирмы.
— Дайте мнѣ листокъ почтовой бумаги. Я напишу имъ; лично отдать въ моемъ костюмѣ невозможно. Жаль, что я не могу описать имъ исторію этой рукописи. Впрочемъ, я разскажу имъ ее, если рукопись будетъ принята. А теперь, Рирдонъ, я долженъ, къ стыду моему, попросить у васъ взаймы десять шиллинговъ.
— Берите, берите сколько нужно. Я легко могу дать.
— Я долженъ еще написать двумъ моимъ ученикамъ о перемѣнѣ квартиры съ чердака на подвалъ.
Черезъ два дня друзья снова свидѣлись и на этотъ разъ оба больные. Похожденія Биффена на кровлѣ и испытанное имъ нервное потрясеніе не прошли для него даромъ. Онъ еле дотащился до Ислингтона и нашолъ своего друга еще въ худшемъ состояніи, чѣмъ онъ былъ ранѣе, и при этомъ въ крайне подавленномъ настроеніи духа. Въ разговорѣ у него не разъ вырывались такія слова, какъ-будто онъ прощался съ другомъ навсегда.
— У васъ еще есть будущее, говорилъ онъ ему. — Я какъ-то суевѣрно вѣрю въ успѣхъ «Мистера Бэйля». Не можетъ быть, чтобы человѣкъ съ такой желѣзной волей, какъ ваша, не пробилъ себѣ наконецъ дорогу. Другое дѣло — я. Пережить свою, хотя-бы и маленькую извѣстность, — это тоже, что на половину умереть. Вѣдь фактически писатель Эдвинъ Рирдонъ уже умеръ. Мнѣ сдается даже, что и настоящая смерть будетъ отъ этого легче, такъ-какъ я на половину уже мертвецъ.