Я посмотрела в ту сторону, куда указывала ее рука, и увидела в луче единственного прожектора молодую женщину. На ней была длинная, до полу, накидка из белых перьев, лицо закрывал веер. Заиграли тромбоны — знакомый, торжественный пассаж. Ди-ди-ди-и! Извиваясь, женщина двинулась вперед, бросила веер, распахнула накидку, и … о боже! Ди-ди-ди-да! Под накидкой не оказалось почти ничего, кроме боа из перьев, белого корсета, чулок с поясом и длинных белых перчаток, усыпанных блестками. Ди-ди-ди! Она поднесла ко рту указательный палец левой руки и, поддразнивая, облизнула его. Ди-ди-ди-да! Потом сорвала перчатку, покрутила над головой под одобрительные крики зала и, наконец, швырнула в толпу. Ди-ди, бум-бум! Ди-да, бум-бум То же самое она проделала со второй перчаткой. Ди-ди, бум‑бум! Ди-да, бум‑бум!
— Снимай! — кричали женщины. Ди-ди-ди! Да‑ди‑да! Ди-ди, да‑да!
— Вот это штучка! — крикнула Вив. — Я бы ей показала «Ди-ди-да-да».
Изящным движением Сюзи избавилась от босоножек, отороченных перьями, и медленно расстегнула пояс. Ди-ди-ди-да! Стянула белый чулок с левой ноги, затем с правой. Ди-ди-ди! Немного поиграла с чулком, засмеялась, запрокидывая голову, и обвила им шею женщины во фраке. Ди-ди-ди-да! Луч прожектора высветил ее пепельные волосы. Извиваясь, она высвободилась из корсета, подняла его и бросила на пол. Ди-да, бум‑бум! Ди-да, бум‑бум! Ди-да, бум‑бум! Ди-да, бум‑бум! Теперь на ней было только белое боа из перьев, концы которого прикрывали грудь. Ди-ди-ди, да‑ди‑да, Ди-ди-ди, да-да! Она распахнула боа и … направилась к нам. Извиваясь как змея и не сводя глаз с Эмбер. Ди-ди-ди! Ди‑да‑ди‑да! Я отвернулась. Онемела от стыда и не могла пошевелиться. Ди-ди-ди! Ди‑да‑ди‑да! Неужели она меня даже не заметила? Ди-ди, бум‑бум! Ди-ди, бум‑бум! Хотя фигура у нее блеск. Ди-ди, бум‑бум! Ди-да, бум‑бум! Эмбер застыла, как соляной столп, а Сюзи театральным жестом сорвала боа из перьев и накинула ей на шею. Ди-ди-ди, ди‑ди‑ди, ди-дуби-ди-ду! Зал потонул в овациях, когда Сюзи обхватила Эмбер за шею и страстно поцеловала в губы. Отстранилась, прищурилась — и лицо ее застыло от потрясения:
— О боже! Привет, Минти.
— Привет, Софи, — пискнула я.
У вас недержание? Почувствуйте себя уверенно. Многоразовые резиновые прокладки!..
— Надеюсь, ты не очень смутилась, — хихикнула Софи, когда на следующее утро мы столкнулись перед зеркалом в женском туалете.
Надежная защита, днем и ночью!..
— Нет, конечно, нет, — соврала я.
Можно использовать снова и снова, хоть сто раз…
— Понимаешь, я была без очков. Поэтому тебя и не узнала.
— Понятно.
Двухслойный абсорбирующий материал удерживает влагу…
— Никогда не надеваю очки вне работы — это не сексуально. К тому же мне нравится, что перед глазами все размыто. Так я забываю о комплексах.
— О да. И у тебя это прекрасно получается. Внешний слой — водонепроницаемый нейлон — обеспечивает дополнительную защиту!..
— Спасибо. Должна сказать, твоя сестра — просто прелесть.
Всего 14 фунтов 95 пенсов. Доставка в течение двадцати восьми дней…
— Да, но она не лесбиянка. И я тоже.
— Тогда зачем вы пришли?
— Мы не знали, что это «розовый» клуб. Я увидела пресс-релиз и решила пойти.
— О, это Мелисса мне послала, — объяснила Софи. — Я была занята и забыла принять факс.
— Но мы здорово провели время.
— Отлично. Придете еще?
— М-м-м, не знаю.
А теперь новости о состоянии на дорогах. Спонсор выпуска — «Шкода». На мосту Патни затруднено движение. Огромные пробки в центре Лондона, скорость движения — три мили в час…
— Ты никому не скажешь? — обеспокоилась Софи, пока я сушила руки.
— Разумеется, нет. Нет.
— Потому что я не знаю, как отреагирует Джек.
— У Джека в последнее время своих забот по горло. Думаю, ему все равно, — ответила я.
— У меня появился поклонник! — торжествующе провозгласила Мелинда, только мы вошли в офис. В руках у нее был конверт, и она улыбалась во весь рот.
— Его зовут Вобевт. Он пвислал мне письмо — посмотвите! — Помахав конвертом у нас перед носом, она зачитала вслух: «Довогая Мелинда, я слушаю вадио „Лондон» исключительно из-за вас!» Фантастика, пвавда? — Она чуть не прыгала от восторга. — «Обожаю вашу пвогвамму „События». Особенно мне нвавится, как вы кавтавите». — Мелинда, похоже, была сбита с толку. И вдруг расхохоталась. — Какой бвед! — произнесла она. — Вазве я кавтавлю? Да у него совсем квыша поехала!
— Как и у всех, кто пишет такие письма, — кивнула я. — На твоем месте я бы выкинула это послание.
— Ну, нет! — уперлась она. — Оставлю на память. Покажу дяде Певси. Он со смеху помвет!
— Как поживает дядя Перси? — поинтересовался Уэсли.
Дядю Перси мы видим редко. Он почти не появляется в офисе.
— О, у него все отлично, — ответила Мелинда. — Гововит, мне нужно уйти в оплачиваемый отпуск как можно ваньше, — продолжила она, похлопывая себя по растущему животу.
— О да. Он абсолютно прав! — хором воскликнули мы.
— Но я не увевена, — тупо промямлила Мелинда. — Боюсь, если меня не будет, наши вейтинги упадут. Об этом-то дядя Певси не подумал!
— Я бы на твоем месте не выходила на работу как можно дольше, — тактично посоветовала Софи. — Первые месяцы жизни оказывают решающее влияние на развитие ребенка. Исследования показывают, что дети, которых разлучили с родителями в раннем младенчестве, позднее испытывают серьезные психологические проблемы, в том числе страдают различными отклонениями в зрелом возрасте.
— Из таких детей и получаются маньяки, — подхватила я. — Отсутствие связи с матерью в критический период первых шести месяцев может привести к одержимости и мании преследования.
— О, я подумаю, — испугалась Мелинда. — Я должна уйти в отпуск только в севедине декабвя.
— Не знаю, как мы без тебя справимся, Мелинда, — вступил в игру Джек, который только появился в офисе. — Но уверен, что-нибудь придумаем. Кстати, твои реплики мне нужны через полчаса.
— Минти-и-и, — прохныкала Мелинда, как только Джек вышел из комнаты.
— Что?
— Минти-и-и, ты мне поможешь?
— В чем дело? Мне срочно нужно позвонить.
— О'кей, я быстро. Так, пвоцесс в Севевной Ивлан-дии… Скажи-ка еще вазок, на юге жили пвотестан-ты, да? Или пвесвитевианцы? В жизни не упомнить.
— Мы не будем учить вас хамству, — произнес Дэвид Чедвик, один из преподавателей семинара «Решающий фактор», куда я отправилась в субботу утром. — Мы научим вас быть менее «добрыми». Потому что, если относиться ко всем по-доброму, никогда не добьешься того, чего хочешь.
Все пятеро присутствующих с готовностью закивали. Семинар проходил в бизнес-центре Арлинг-тона. Кроме меня, на занятия записался исполнительный директор компании, мямля средних лет, чьей секретарше не нравилось снимать ксерокопии с документов, вследствие чего он делал это сам. Блондинка тридцати с небольшим лет, которая годами встречалась с жуткими занудами, потому что по мягкости характера боялась задеть чужие чувства. Дантист на пенсии, доведенный до нервного срыва властной женой. А также Эмбер и некая Джо — она опаздывала и должна была вот-вот приехать.
— Добросердечные люди часто идут на поводу у чужих желаний, — продолжила помощница Дэвида Элейн. — Они терпеть не могут обижать других, избегают ссор и конфликтов. Поэтому постоянно подавляют собственные порывы.
— Можно поставить чашку на пол? — спросила я, с беспокойством озирая светлый ковер.
— О боже. Вот вам и пример, — прокомментировала Элейн, печально покачав головой. — Вы попросили разрешения.
— Извините. Я просто хотела быть вежливой.
— Это самое распространенное оправдание, — устало произнес Дэвид. — Нам все равно, куда вы поставите кофейную чашку, — добавил он. — Если хотите, можете залить хоть весь ковер.
— Послушайте, извините, но… — начал Ронни, исполнительный директор.
— Пожалуйста, не надо начинать каждое предложение со слова «извините», — прервал его Дэвид. — «Мне ужасно не хочется вас беспокоить…», «Извините, что отвлекаю…» — такие фразы унижают вас и сразу же ставят в невыгодное положение. Что вы хотели спросить?