— Я даже захотела прочитать эту книгу, — добавила Топаз.
— Отлично, Эмбер! Тебе удалось разжечь огонь, по крайней мере, в двух сердцах. Давайте еще раз обсудим темы следующих программ, — сказал он, стуча по клавишам компьютера. — Сейчас только расписание исправлю.
— Так. На следующей неделе интервью с Антонией Байятт и «Ярмарка тщеславия», потом Пол Теру и «Моби Дик», еще через неделю — Джон Мейджор и «Башни Барчестера»…
— О да, он же поклонник Троллопа, — поддержал Джек. — Отлично.
— Далее… Виктория Глендиннинг и «Вдали от безумной толпы», посол Германии и «Будденброки» [94] и, наконец, Клер Томлин и «Большие надежды».
— Великолепно. Посмотрим на отзывы, и тогда, может, подумаем о продолжении серии программ. Кстати, вы видели «Телегид»?
— Нет.
Он протянул Эмбер журнал. И там, на обороте титула, была маленькая статья о программе «Это классика!». В ней говорилось, что Эмбер Дейн сразу же предложили вести программу. «Дейн решила отдохнуть от написания романов, — сообщал „Телегид», — в надежде познакомить аудиторию коммерческой радиостанции с классической литературой».
— И вовсе я не решила отдохнуть о написания романов, — возразила Эмбер с горькой усмешкой, когда мы вошли в офис «Событий». — Я с этим завязываю. По-моему, девяти книг вполне достаточно, как думаешь? Бетховен, например, написал девять симфоний, и Шуберт тоже. И Ралф Воан-Уильямс [95].
— Думаю, ты права, — согласилась я. — Девять — это уже очень много.
Я познакомила Эмбер со всеми. Софи заигрывала с ней как ненормальная.
— Ты просто сказка, — произнесла она, теребя локон.
— А где Уэсли? — спросила я.
— Поехал за Дейдрой и ребенком. Тоже хочет привести свою дочь на работу.
— Но она же еще маленькая, — сказала Моника. — Ей всего три недели.
Тут появился Уэсли с младенцем в рюкзачке-кенгуру. Дейдра добродушно нам улыбнулась, а Уэсли стал хвастать малышкой.
— Вот она, наша Фрейя, — с гордостью проговорил он.
— Необычное имя, — удивилась я [96] .
— Это я придумала, — призналась Дейдра с загадочной улыбкой.
— Какие у нее красивые волосы, — заметила Топаз, поглаживая Фрейю по головке. — Рыжие.
— У моего прапрапрапрадедушки по материнской линии тоже были рыжие волосы, — напыжился Уэсли.
— Чудесные голубые глазки, — восхитилась Топаз.
— Точно, — кивнул Уэсли. — Голубые. Как у меня.
— В них так и играют искорки! — невинно воскликнула Иоланта, как зачарованная уставившись на младенца. — У нас тоже будет ребенок, — сообщила она. — В ноябре. Мама, правда, для этого старовата, но ничего страшного.
— Мы будем крестными, — заявила Топаз.
И я тоже стану крестной. Хелен попросила меня быть крестной Шарлотты-Араминты.
— Маленькие дети такие забавные, — ласково обратилась Дейдра к девочкам.
— О да, пвосто умова! — прокричала Мелинда, внезапно появившаяся в офисе — она зашла поговорить с Джеком.
— Ничего себе! — воскликнула Топаз, узрев малышку Покахонтас в автомобильном сиденье. — Еще один младенец!
— Рада тебя видеть, Мелинда. — Теперь я могла позволить себе великодушие. — Как дела?
— По пвавде гововя, Минти, пвевосходно, — ответила она. — Настолько ховошо, что мне пведложили вести ток-шоу на Кавлтон Ти-Ви!
— Да что ты!
— Да. Я стану новым Джевви Шпвингевом[97] . Очевидно, им нвавится мой отквовенный стиль.
— Да уж.
— Поэтому я и хочу погововить с Джеком. Пвидется ему повысить мне завплату, если хочет, чтобы я пводолжала ваботать.
— Что ж, надеюсь, он согласится, — искренне проговорила я. — Ты же наша курица, несущая золотые яйца.
— Как прошли роды? — спросила Эмбер Дейдру. — Держу пари, вы были в восторге.
— Да, все оказалось не так уж плохо, — задумчиво признала Дейдра.
Пока все болтали о родах и младенцах, я быстренько пролистала сегодняшние газеты. На развороте «Индепендент» красовалось фото Годфри Барнса. Его посадили на шесть месяцев. В статье говорилось, что к нему валом валят посетительницы. Женщины даже собирают деньги, чтобы подать на апелляцию. Потом, по привычке, я открыла гороскоп Шерил фон Штрумпфхозен. Хотя она всегда, ну всегда ошибается — правда ведь? — я все равно не могу удержаться, чтобы не прочитать его.
«Весы, положение планет сулит благоприятный период, — пророчила Шерил. — Активность Плутона предрасполагает к завершению дел и новым начинаниям. На этой неделе будьте настороже и не отклоняйте приглашений».
— Может, съездим куда-нибудь? — предложил Джо несколькими днями позже.
— Что? — удивилась я.
Мы сидели на скамейке около дома. Джо работал над сценарием, а я читала «Телеграф», колонку об искусстве. Радиокритик Джиллиан Рейнолдс расхваливала Эмбер на все лады. «Новая серия программ об искусстве на радио „Лондон» — настоящий триумф, — писала она, — а „Это классика!» — жемчужина серии. Эмбер Дейн превосходно разбирается в литературе, но достаточно естественна и осторожна, чтобы не доминировать в эфире. Напротив, она побуждает гостей программы красноречиво и страстно обсуждать выбранную книгу. В этом и состоит талант радиоведущего. Что касается голоса Дейн, я готова слушать его целыми днями».
— Чудесный отзыв, — поделилась я. — По-моему, это первая хорошая рецензия, которую получила Эмбер. — Я погладила Мэри, сидевшую у меня на коленях. Мне не хватало Эмбер, Педро и Пердиты. Но теперь у меня была эта малышка. И Джо — по крайней мере, еще на несколько недель.
— Может, махнем куда-нибудь?
— Извини, что ты сказал?
— Я сказал: может, махнем куда-нибудь?
— Махнем? — переспросила я. Мне на руку села маленькая божья коровка.
— Ну, да. Все влюбленные отправляются в романтическое путешествие.
Все влюбленные? Мне это нравится.
— С удовольствием, — просияла я. — Но надо предупредить Джека, по крайней мере, за неделю. А куда?
— М-м-м, я точно знаю, куда бы хотел поехать.
— Куда же?
— Надеюсь, Минти, тебе эта идея тоже понравится.
— Наверняка, — заверила я. Божья коровка улетела.
— Я всегда мечтал именно о таком отпуске, — проговорил Джо. — Надеюсь, ты согласишься.
— Джо, мне все равно, куда мы поедем, лишь бы там был ты.
— О'кей, — произнес он. На лице его заиграла нетерпеливая улыбка. — Минти, я всегда мечтал съездить на канал!
— На канал?
— Да. Полная идиллия, тебе не кажется?
— Хм-м…
— Спокойствие.
— Здесь тоже спокойно, Джо.
— И тишина.
— В это время года и в Лондоне тихо, Джо.
— И лишь плеск волн о борт лодки.
— Да, — смирилась я. О господи.
— Когда плывешь, столько всего можно увидеть.
— Точно.
— Ты, я и канал. Правда, здорово?
— М-м-м, — задумалась я. Джо мне улыбнулся:
— Скажи «да», Минти. — У него был такой счастливый вид. Разве я могла отказать ему? Стоило разочек задвинуть «Решающий фактор».
— Было бы здорово, — ответила я.
Что ж, Шерил фон Штрумпфхозен предупреждала, что нельзя отказываться от приглашений. Я вспомнила об этом спустя несколько дней, когда ждала Джо. Мне не требовалось смотреть на календарь, чтобы узнать, какое сегодня число. Было воскресенье, двадцать восьмое июля. Ровно год со дня моей свадьбы. Что тогда мне предсказала Шерил? Внезапно я вспомнила: «Весы, в эти выходные в вашей личной жизни намечаются резкие перемены к лучшему». И я засмеялась, потому что поняла: Шерил была права. Моя жизнь действительно изменилась к лучшему. Доминик бросил меня, и я встретила Джо. При мысли об этом на моем лице заиграла улыбка. Потом я расхохоталась и никак не могла остановиться. Я сидела у себя в гостиной в полном одиночестве и покатывалась со смеху. В квартире было тихо, две сумки собраны. Я перебирала события минувшего года. Воскресила в памяти все, прокручивая в мозгу воображаемую запись. Наконец все встало на свои места. Я вспомнила отель «Георг V» и нашу первую встречу с Джо. Вспомнила, как Эмбер злилась на Чарли. Вспомнила Ситронеллу, «Решающий фактор» и свою новую стрижку. Как будто сто лет прошло. В голове всплывали благотворительный бал, Хелен, Лори и Пердита, бедный сэр Перси и Вирджиния Парк, падчерицы Джека, Мелинда, Лос-Анджелес и отель «Четыре сезона». Четыре сезона. Прошло четыре сезона. Четыре времени года, в течение которых колесики повернулись для всех нас.
94
«Будденброки»— роман (1901) немецкого писателя Томаса Манна (1875-1955), семейная хроника.
95
Ралф Воан-Уильямс (1872-1958) — английский композитор и педагог, основатель национального течения в английской музыке.
96
Фрейя— богиня любви и красоты у скандинавов. В тевтонских мифах отождествлялась с Фриггой, покровительницей брака и деторождения, которая не отличалась особым целомудрием.
97
Джерри Шпрингер — американский шоумен, в прошлом юрист и политик (был мэром Цинциннати в 1977-81 гг.), репортер и политический комментатор.