Надеюсь, она права.
Сидя в офисе двумя днями позже и монтируя репортаж о детском благотворительном фонде, я еще раз подумала о стратегии Эмбер. Конечно, она затеяла рискованное, сомнительное предприятие, но спорить с ней было бесполезно. Если уж Эмбер что вбила себе в голову, то надолго. В этом она похожа на Дома. Я сидела, сгорбившись над магнитофоном, и проматывала пленку вперед-назад. Вот уже три часа я монтировала без остановки, и от наушников раскалывалась голова. Я сделала перерыв, потерла уши, подвигала шеей, а когда выпрямилась, взгляд упал на парковку. Старенький «форд-эскорт» занял место, специально отведенное для «порше» Мелинды. Из него появилась Дейдра — она приехала за Уэсли, и в этом не было ничего странного. Дейдра часто заезжала за Уэсли. Только вот сегодня она выглядела как-то по‑другому. Обычно всклокоченные каштановые волосы блестящими волнами спускались на уши, в которых поблескивали роскошные сережки. Дейдра подстриглась под «боб». Модный костюм, заменивший дешевые юбку с кофтой, открывал для всеобщего обозрения ноги в блестящих колготках, и оказалось, что ноги эти недурны. И она была на каблуках, а не в своих жутких шнурованных ботинках на плоской подошве. Дейдра преобразилась. Даже сделала легкий макияж. В руках держала сумочку в тон костюму, и, когда она впорхнула в приемную, ее лицо будто светилось изнутри. И тут я поняла, почему она так хорошо выглядит. Лекарство от бесплодия помогло. Она беременна. И потому счастлива, стала ухаживать за собой.
На следующее утро, обсуждая с Уэсли сюжет для его программы, я как бы невзначай обронила:
— М-м-м… вчера видела Дейдру на парковке. Прекрасно выглядит.
— О да, — ответил он. — Потрясающе.
— Похоже, в ее жизни… — Как бы спросить потактичнее? —.. произошли перемены к лучшему.
— О да.
— Она стала такой красавицей, Уэсли.
— Да, — с удивлением признал он. — В последнее время очень похорошела. Даже стала носить красивое белье. Раньше всегда покупала подешевле, из хлопка, в «Маркс энд Спенсер», а теперь, знаешь, полюбила всякие эротические штучки.
— Эротические?
— Да. Везде нахожу маленькие пакетики. Ей будто все мало. Попросила меня подарить ей на Рождество. Как эта фирма называется? Ах да, «Ла Перла». Что ж, все, что угодно, — добавил он, пожав плечами, — лишь бы она была довольна.
— Вид у нее был очень довольный, — сказала я. На самом деле, я еще никогда не видела Дейдру такой счастливой.
— Послушаем новости, — предложил Уэсли, включая громкость. Из динамика раздался голос Барри — как всегда, тот был под мухой: «…коммерческий транспорт… удары с воздуха… Организация Объединенных Наций… Блэр… и только что поступило сообщение, — добавил он, громко шурша листками. — Вестминстер[50] извещает, что подал в отставку министр по делам семьи. Эта новость подтвердила ходившие на протяжении всего дня слухи о том, что Майкл Хант откажется от должности. Уход министра был предрешен, после того как стало известно, что секретарша Ханта ждет от него ребенка».
— Я вся как на иголках, — сообщила Эмбер. Была суббота, и шли активные приготовления к международному благотворительному балу «Мы против рабства».
— Не переживай, ты выглядишь потрясающе, — успокоила я.
И это была чистая правда. Выйди она на улицу, образовалась бы пробка. На ней было новое бальное платье от Томаша Старжевски, из бледно-зеленого атласа с бутылочно-зеленым бархатным лифом, и бабушкины бриллиантовые сережки. Я остановилась на длинном черном бархатном платье, а на плечи накинула ажурную серебристую шаль. Как ни странно, я чувствовала радостное возбуждение, хотя и сожалела, что моим спутником будет не Джо. С ним я с тех пор так и не разговаривала. Решила послать рождественскую открытку с дружескими пожеланиями — вдруг оттает. Меня расстраивала его отчужденность. Так или иначе, когда мы сели в такси и отправились в «Савой», настроение у меня было замечательное. «Нам предстоит настоящее приключение, — подумала я, — хотя Эмбер точно ненормальная — еще раз подвергать себя риску быть отвергнутой Чарли».
— Если это случится, добро пожаловать на мои похороны, — сказала она, пожимая красивыми напудренными плечами. — Но, по крайней мере, я буду точно знать.
Когда мы приехали в отель, «сладкие мальчики» уже ждали у стойки. Оба казались веселыми, воспитанными и дружелюбными и неплохо выглядели в смокингах. Мы спустились по лестнице в зал «Линкольн», где проходил прием с шампанским, и я окончательно развеселилась.
— Писательница, да? — спросил Лори у Эмбер. — Значит, вы одна из этих шикарных дамочек, которые могут не работать.
Она вяло и безразлично ему улыбнулась, но мне он показался очень забавным. Вечер обещал оказаться удачным. Может, даже веселым. Зал кишел гостями, и обнаружить Чарли в такой толпе было невозможно.
— Чудесное платье, Крессида…
— Это слияние компаний — сущий ад…
— Еще шампанского, Перегрин?..
— Бал Красного Креста просто сказка…
— Куда поедете на Рождество?
— В лотерее разыгрывается куча премилых вещиц.
— Дамы и господа, просим к столу!
Мы очутились в золочено-зеркальном зале «Ланкастер». На дамастовых скатертях поблескивали серебряные столовые приборы, на каждом столе стояла ваза с цветами. В полумраке горели свечи, создавая романтическую атмосферу, в воздухе витал аромат дорогих духов. Мальчики из эскорта окружили нас вниманием, сразив своей галантностью. Если бы я курила, Хьюго наверняка бы поднес мне зажигалку; а вздумай кто-нибудь кидаться булочками, он, как пить дать, вскочил бы и перехватил метательный снаряд. Что до Эмбер, она уже пререкалась с Лори, как со старым приятелем.
— Только попробуй есть с ножа, и у тебя будут большие неприятности, — прошипела она, когда принесли закуски.
— Тогда можно мне вылизать тарелку? — с улыбкой ответил он и налил ей бокал шабли. Она метнула в него злобный взгляд. Потом достала из вечерней сумочки маленький перламутровый театральный бинокль и начала осматривать огромный зал. Где же Чарли? Я заглянула в программку. В списке попечителей фонда упоминалось имя его отца, лорда Эдворти, но о Чарли не было ни слова. Нас посадили за столик со случайными гостями, незнакомыми друг с другом. Тощий лысый очкарик лет пятидесяти представился как редактор из Сити. При одном взгляде на жадную крысиную мордочку мне стало жаль его спутницу, пышную брюнетку по имени Синди. Рядом с ними сидела пара лет сорока, ювелиры, занимающиеся антикварным серебром. Нашими визави оказались промышленник на пенсии — где-то я его уже видела — и блондинка, которая годилась ему в дочери и была на две головы выше. Принявшись за овощную запеканку, мы завязали вежливую светскую беседу.
— Эмбер, а как вы с Лори познакомились? — спросила миссис Антикварное Серебро. Ой!.. Ничего себе. Мы и забыли о том, что должны в первую голову делать клиентки и «сладкие мальчики», — придумать убедительную маленькую историю.
— Мы с Эмбер вместе учились в школе, — с улыбкой ответил Лори.
— В какой же? — продолжала расспрашивать женщина.
Я молила бога, чтобы у Эмбер хватило ума не ляпнуть: «В Челтнемском женском колледже» [51]. К счастью, Лори ее опередил:
— В Стоу [52].
Глаза у Эмбер слегка округлились.
— Помнишь, как мы сдавали выпускной экзамен по физике? — с нежностью произнес Лори. — Эмбер получила тройку, — признался он. — Ты совсем не готовилась к тесту, да, дорогая?
— Хм… да, пожалуй, — бодро, но с осторожностью подтвердила она.
— В школе ты была ужасной непоседой, да, крошка?
— Ха-ха!
— Но я получил пять, — сообщил он.
— О, поздравляю! — ответила женщина. — Вот мне точные науки никогда не давались.
Лицо у Эмбер стало краснее клюквы, она дрожала от возмущения. Бедняга Лори, она его в порошок сотрет. Смотреть на это было выше моих сил. К тому же я поддерживала разговор с Хьюго.
— Расскажи мне о своей работе, — попросил он с заученной вежливой интонацией. — Должно быть, работать на радио невероятно интересно.
— Да, так оно и есть. В основном, — ответила я. — Есть свои плюсы и минусы, разумеется, — горько признала я. — А ты чем занимаешься?
— Раньше был агентом по продаже недвижимости, но пришлось рано выйти на пенсию — по состоянию здоровья.