— Это очень плохо, Минти.
— И к тому же… да, согласна… кое-что в нем мне все-таки нравилось.
— Например? Он не мог поддержать разговор. Не умел себя вести. Устраивал истерики. Осталось не так уж много.
— Он был очень амбициозен, как и я.
— О'кей.
— И хотел, чтобы я добилась успеха.
— Ты уверена, что он хотел этого для тебя? — усомнился Джо. На лице его играла непонятная полуулыбка.
— Что ты имеешь в виду? Разумеется, для меня. Он мечтал, чтобы я сделала карьеру.
— Правда?
— Говорил, что у меня настоящий талант.
— Да, я уже понял.
— А еще он говорил… он говорил… — О боже… Я вспомнила, что он говорил, и тяжело вздохнула. — Он говорил, что встречаться со мной «полезно» для его репутации.
— Ничего себе, Минти! Вот это комплимент.
— О'кей, согласна, это доказывает, насколько он мелочен, но кое-что в Доминике мне действительно нравилось. Он мне подходил.
— Ага, — Джо откинулся на спинку.
— Мы хорошо… смотрелись вместе. Нам часто говорили, что мы отличная пара.
— М-м-м.
— И мы приятно проводили время, — добавила я и начала возить по столу перечницу.
— Неужели? — скептически сощурился Джо. — Тебе было приятно с ним общаться?
— Иногда. И мне не надо было ни о чем беспокоиться.
— Ты имеешь в виду — о деньгах.
— Он был красив, холост и хорошо одевался.
— Но вы совершенно друг другу не подходили. Ты сама говорила.
— Не подходили? Хм, нет. То есть в чем-то, может, и не подходили. Но не во всем.
— Например?
— Послушай, Джо, мы проходили тест на совместимость. И получили высокий балл!
— По-моему, ты сама в это с трудом веришь. Минти, скажи, а ты честно отвечала на вопросы теста?
Я уставилась на него, пораженная до глубины души: — Ты хочешь сказать, что я вру?
— Хм… да, — осторожно произнес он. — Врешь. Причем врешь сама себе.
— Замечательно!
— Игра окончена, Минти.
— Не смей так со мной разговаривать!
— Я тебя раскусил.
— Раскусил?
— Одно из двух: или ты полная дура, если терпела такую кучу дерьма, как Доминик, или ты такая же мелочная, как и он. Какой вариант выбираешь?
— Я не дура! — взъярилась я. — Как ты смеешь?
— Нет, — согласился он. — Вот и я о том же. Думаю, ты не дура.
Мы сверлили друг друга глазами, будто играли в гляделки, и я моргнула первой.
— Я не мелочная, — хрипло прошептала я. — Не мелочная, и никогда не была такой. Я просто ошибалась. О'кей? Я думала, что Доминик — беспроигрышный вариант, но, оказалось, поставила на темную лошадку. Я заставляла себя не замечать плохое, и в результате у меня сложилось о нем искаженное мнение.
— Да, потому что ты мелочная, Минти. В каком-то смысле.
— Неправда.
— Это так. Поэтому ты и мирилась с его обращением. Потому что у него были деньги и немного внешнего лоска, он прекрасно выглядел в дорогом костюме. Но это все, что он мог тебе предложить. И тут — сюрприз, сюрприз! — он кинул тебя, и ты еще обижаешься.
— Да-да, — сказала я. — Еще как обижаюсь. И мне кажется, очень жестоко с твоей стороны мучить меня в тот самый день, когда я все поняла, готова забыть о прошлом и двигаться дальше.
— Ты так ничего и не поняла, — вздохнул Джо, пробегая левой рукой по волосам. — Ты так и не поняла, что тоже виновата в случившемся.
— Не виновата, — упрямилась я. Джо взял счет.
— Отлично, Минти, как скажешь.
— Да кем ты себя возомнил? — взорвалась я. — Решил поиграть в Бога? Или в испанскую инквизицию?
Он ничего не ответил. Только продолжал смотреть на меня, и это бесило еще больше.
— Ты весь вечер учишь меня жизни.
— Ничего подобного. Я просто задал тебе несколько простых вопросов. Пытался заставить тебя признать правду.
— Правду? — выпалила я. — Что ж, эта, правда, не твое собачье дело! Как ты посмел! — я уже вопила, благо бар был практически пуст. — Как ты посмел устраивать мне допрос?! Пытаться подловить меня?!
— Я не пытался тебя подловить, — устало произнес он. — Ты сама себя выдала.
Ну, все! Словно горящая спичка попала в склад боеприпасов, и я взорвалась.
— С меня хватит! — орала я. — Ты весь вечер издеваешься надо мной! Весь вечер нападаешь. Снова, снова и снова! Хочешь, чтобы я возненавидела себя. Дудки! С меня хватит этого дерьма. Доминик меня досыта им накормил. Я все время терпела. Но больше не собираюсь. Не собираюсь терпеть то же самое от какого-то долбаного ублюдка, который еще называет себя моим другом! С меня хватит! Я не намерена выносить твое отвратительное, наглое вмешательство в мою жизнь. Ты обо мне ни хрена не знаешь! Я же не сижу здесь и не разглагольствую, что у тебя не так. Не обвиняю тебя в том, что ты мелочный, лживый ублюдок. — Запас оскорблений истощился, и я просто хватала воздух ртом, ослепнув от слез. — Я‑то думала, это будет идеальный вечер! Но ты все испортил. Испортил прекрасный вечер. А ведь я была счастлива! — Я опять исходила на крик, по щекам струились слезы. — Но теперь, благодаря тебе, я снова несчастна. И не намерена оставаться здесь и сносить оскорбления.
— Мне казалось, тебе нравится, когда я тебя оскорбляю, — тихо сказал он.
— Но не по-настоящему! Не так!
— Готов поспорить, с Домиником ты в таком тоне никогда не разговаривала.
— Нет, не разговаривала, а надо было!
— Да, действительно, надо было, — кивнул Джо. — Тогда бы ты не кричала сейчас на меня.
— Я кричу на тебя, — прошептала я, заметив, что бармен в ужасе на нас вытаращился, — потому что ты сам довел меня до такого состояния. Сам виноват.
— Да, — согласился он. — Виноват. Прямо как Доминик.
— Да! — взвизгнула я. — Именно! — Я наклонилась и схватила сумку. — Сегодня я была счастлива! — выкрикнула я, направляясь к выходу. — Впервые за многие месяцы почувствовала себя счастливой. Я была счастлива, потому что встречалась с тобой! Но теперь как рукой сняло! — Я уже подлетела к двери. — Теперь я несчастна! Надеюсь, ты доволен, Джо. Потому что это твоих рук дело! И если я никогда — слышишь? — никогда в жизни тебя больше не увижу, то буду считать, что мне очень повезло!
— Ну и ублюдок! — бесновалась я, с грохотом поднимаясь по лестнице в половине двенадцатого. Эмбер уже легла, но мне было все равно. Из-под двери пробивался свет, и я ввалилась в спальню. Кузина читала в кровати. Гладила Пердиту правой рукой, а левой листала «Ярмарку тщеславия» [71]. — Ублюдок! — повторила я.
— Дорогуша, об этом все уже знают, — подняла на меня глаза Эмбер. — Слава богу, что у вас все кончено. Мы тебе об этом твердим уже несколько месяцев.
— Да нет, не Доминик — Джо! Джо ублюдок. — Меня всю трясло от злости.
— Джо? — Кажется, Эмбер удивилась. — Ты же говорила, что он милый. Он и на вид ничего, надо признать.
— Так вот, он не милый! Он ужасный. Как я только сразу его не раскусила! Опять так ошибиться…
— Что он натворил?
— У нас был идеальный вечер, идеальный. Все шло просто замечательно. Чудесно. По правде говоря, я даже думала, что, наконец, у нас с Джо что-то получится.
— Отличная мысль.
— Нет, не отличная. Джо вел себя отвратительно. Ужасно.
— Что он сделал?
— Я рассказала ему о встрече с Домиником, о том, как поняла, что ни в чем не виновата. А он обвинил меня в том, что я мелочная! Мелочная! Ты только представь! Сказал, что я сама навлекла на себя неприятности.
— Правда?
— Да. Сказал, что я хотела выйти за Доминика по одной причине: он был богат, хорошо одевался и прекрасно выглядел. Вот ублюдок!
— Но это же правда, Минти, — тихо произнесла Эмбер.
— Нет, неправда, — я была ошарашена. — Я хотела выйти за Доминика, потому что думала, он любит меня, выбрал меня среди всех. Мне это очень льстило. Я уже целую вечность ни с кем не встречалась.
— Но, Минти, Доминик плохо с тобой обращался. Все это видели. — Она опустила книгу. — И считали, что с его ужасным поведением ты миришься только потому, что он красавчик и у него хорошая работа.
— Не может быть, — во мне поднялась волна протеста. — Я мирилась с ним, потому что была слишком добра.
— Ну не настолько же, Минти, — поморщилась она, переворачивая страницу.
— Выходит, что настолько. По крайней мере, раньше так было. Но теперь я изменилась.
— Это заметно.
Я присела на краешек кровати и глубоко вздохнула: