И потому я ни словом не попрекну Эмбер. Хотя она, похоже, и пальцем не шевелит, чтобы найти квартиру. Не буду брюзжать, что она повсюду разбрасывает грязное белье (целый день торчит дома, могла бы и постирать). И даже не заикнусь по поводу телефона. Каждый вечер она часа на два прилипает к трубке и жужжит, жужжит в уши всем, кто готов ее выслушать, как «чудовищно» Чарли с ней обошелся. Это порядком действует на нервы. В конце концов, мне тоже бывает нужен телефон.
Тем временем Эмбер выпустила Педро из клетки, и он устроился у нее на плече, нежно теребя ее волосы. Внезапно мне пришло в голову: Эмбер и Педро – очень похожи. Птички из одной стаи. Ошеломляюще красивы, любят привлекать внимание, ужасно меня раздражают и все время болтаются без дела.
«Супер, дорогая!» – проскрипел Педро. Эмбер протянула ему семечку подсолнечника.
– Никак не научу его говорить: «Чарли – свинья», – с сожалением отметила она. Вряд ли у нее получится. Педро всегда был без ума от Чарли. А, кроме того, с шестьдесят второго года он не выучил ни одного, нового слова. Этот попугай как старая, заигранная и заедающая пластинка.
– Он станет героем моей новой книги, – с улыбкой поведала Эмбер.
– Кто, Педро?
– Нет, Чарли, разумеется.
– О боже! Кем же он будет?
– Изнеженным лордом по имени Карл Элворти. Но в конце выяснится, что он маньяк-убийца!
– Бедный Чарли, – покачала я головой.
– Что значит «бедный Чарли»? – вскинулась она, намазывая мой тост джемом из горьких апельсинов. – Лучше скажи «бедная Эмбер»! – Громко хрустя тостом, она отломила маленький кусочек и дала Педро. Попугай изящно взял подношение клювом и растер его в крошки своим бугристым черным языком, как пестиком.
– Свинья, – пробурчала она.
Мне хотелось сказать Эмбер правду: что на самом деле Чарли не виноват, что она сама перегнула палку. Но я промолчала, потому что, как и Чарли, слегка побаиваюсь Эмбер.
– Она меня пугает, – как-то прошептал мне на ухо Чарли, приняв больше обычного на одной из вечеринок.
– О да! – откликнулась я, пораженная его откровенностью. – Знаешь, меня тоже. Немножко!
При этом мы оба виновато покраснели, как заговорщики, и расхохотались.
– Нам нужно пережить этот кошмар, Минти, – изрекла Эмбер. Педро вразвалочку шагал по ее руке. – Нужно забыть о мужчинах, – заявила она. – Нечего расстраиваться из-за этих свиней. Можно прекрасно жить и без мужчин, можно...
– Принять обет целомудрия? – с издевкой подсказала я.
– Нет. Будем жить духовной жизнью, развиваться изнутри, – радостно провозгласила она. Взволнованно размешала сахар в кофе и намазала маслом второй кусочек моего тоста. – Минти, наши ключевые слова: защищать, заботиться и развиваться, особенно развиваться. И нужно больше времени проводить с женщинами, Минти. С умными женщинами. Придумала! – возбужденно продолжала она. – Давай, организуем женский литературный клуб! Сейчас это очень модно. Вспомни Руби Уэкс, Френч и Сондерс. Наш клуб будет называться ЖЛОБ!
– Это еще что?
– Женское литературное общество!
– «Ничего себе!» – прохрипел Педро.
– Можем устраивать интеллектуальные вечера, с морем выпивки. Прямо здесь! – воскликнула она. – Ты же не против, Минти?
– О нет... Конечно, если ты возьмешь все на себя, – сказала я и взяла сумку. – У меня нет времени этим заниматься. И, о боже, я опаздываю на работу!
У вас запор? Примите «Зеленый свет» и ощутите внутреннюю чистоту...
«О господи! Опять, только не это», – подумала я, сидя за столом и разжевывая резиновую булочку из кафетерия.
«Зеленый свет». Одна таблетка – и вы мигом побежите в туалет! Всего 3 фунта 95 пенсов. Продается в каждой аптеке. 5 фунтов 95 пенсов за экономичную упаковку.
Вдруг появился Джек. Он явно был чем-то расстроен, потому что нервно теребил кусочек пленки.
– Совещание! – рявкнул он. – Очень надеюсь услышать кучу умных предложений по поводу того, как поднять наш рейтинг. Все уже знали, что к чему. «Телегид» напечатал новость крупными буквами на обложке: «Радио „Лондон» теряет обороты! Рейтинги резко упали!» Катастрофически снизились – на целых десять процентов, если верить ежеквартальному отчету Ассоциации радио и телевидения. Мы поплелись в комнату для переговоров, где Джек возился с динамиками, пытаясь положить конец непрерывной рекламной болтовне, прогнать незваного гостя, который тараторит без умолку.
Мучаетесь от грибка? Попробуйте «Фунгазин», эффективное лекарство от микоза стопы. «Фунгазин» действует... Щелк! Джек нашел выключатель. И установилась тишина. Слава тебе господи...
Вдруг глаза Мелинды загорелись.
– Пвидумала! – пискнула она. – Болезни знаменитостей!
– Что? – хором спросили мы.
– Болезни знаменитостей! – объявила она. – Можно сделать постоянную вубвику!
И Мелинда растолковала свою идею: у одного знаменитого голливудского актера герпес, прославленный режиссер, говорят, болен СПИДом, и еще ходят слухи, что звезда популярного британского телесериала страдает хроническим геморроем. Почему бы нам не открыть новую еженедельную рубрику, в которой звезды будут рассказывать о своих недомоганиях?
– Прекрасная мысль, Мелинда, – одобрил Джек. – Думаю, нужно принять во внимание.
Лицо Мелинды озарилось, просияло адресованной мне радостной улыбкой.
– Еще будут предложения? – спросил Джек. На этот раз, испугавшись падающего рейтинга, все более или менее подготовились. Изучили газеты и журналы, просмотрели «Тайм аут» и «Премьер», проштудировали колонку светских сплетен и не упустили ни строчки в расписании культурных событий на ближайшее время.
«Неделя высокой моды в Лондоне... Всемирная конвенция высоких людей... Новый спектакль театра „Комплисите»... Выставка альтернативной медицины... Очередной кризис в Королевском оперном театре».
Через полчаса каждый из нас поделился новыми идеями и предложениями, которых хватило бы на три выпуска программы. Так мы выиграли немного времени.
– Слушателям понравился репортаж Минти о браке, – сказал Джек. – Мы получили множество откликов. Публике интересны подобные программы на социальные темы. Поэтому я хочу попросить Минти сделать серию аналитических репортажей. Мы могли бы пускать в эфир по одному в неделю. Так. Какие социальные проблемы актуальны сегодня?
– Хм-м... одиночество?
– Развод.
– Распад семьи?
– Алименты.
– Уход за детьми.
– Позднее материнство.
– Лечение от бесплодия, – предложила Софи. – В этом году исполняется двадцать один год первому ребенку из пробирки, Луизе Браун, – со знанием дела продолжала она. – Интервью с ней станет стержнем программы, на фоне которого можно провести исследование – как далеко продвинулось искусственное оплодотворение с тех пор.
– Минти может взять интеввью у Дейдвы! – радостно воскликнула Мелинда.
– Зачем? – оторопел Джек.
– Все же знают, что они с Уэсли уже котовый год бьются, но она так и не забевеменела!
– Хм-м... никто не видел мои часы?..
– Читали статью о Ферджи[45] в «Гардиан»?..
– Нужно что-то делать с уборщиками...
– Смотрел вчера «Тюремный блок Н»?..
– Я знаю очень ховошего специалиста по искусственному оплодотвовению, Уэсли, – снисходительно произнесла Мелинда. – Мне-то, конечно, он ни к чему! – с идиотским смешком заметила она, похлопав себя по выпуклому чреву. – Я дам тебе номевок, – с упорством танка перла она, роясь в сумке в поисках ручки. – Пвофессов Годфви Бавнс.
– Не стоит, Мелинда, – резко прервал ее Уэсли. – Уверен, что вполне способен заставить Дейдру забеременеть традиционным способом.
45