– На этот вопрос у меня нет ответа. Думаю, мне просто везет.
Он опустил взгляд, а потом снова поднял и пристально посмотрел на меня. И мне захотелось смотреть ему в глаза бесконечно. Внутри все таяло. Я была готова всю жизнь сидеть вот так и любоваться искорками в его сияющих зеленых глазах. «Какой замечательный человек», – снова подумала я. Жаль, что интервью подошло к концу. Я могла бы говорить с ним часами.
– Это было потрясающе, – искренне поблагодарила я и остановила кассету. – Мне будет жаль вырезать лишнее.
– Уверен, вы справитесь, – ответил он. – Кажется, вы очень умная молодая женщина.
– До свидания, профессор Барнс! – сказала я, выходя в коридор. – Очень рада знакомству.
– Всего хорошего, Минти! – Он пожал мою руку, и в глазах его опять заиграли огоньки. – Так! Кто следующий? – хлопнул он в ладоши. – О, вот и вы, Дейдра! Заходите, приступим к делу!
– Чуть сквозь землю не провалилась, – рассказывала я Эмбер в следующую субботу. Мы устроили себе день красоты. Эмбер сдала первую главу, мой репортаж о лечении бесплодия имел большой успех, и мы решили вознаградить себя целым днем безделья и релаксации в центре красоты. Сейчас мы расслаблялись у прудика с карпами.
– Что же ты сделала? – заинтересовалась Эмбер, запахивая белый махровый халат. После сеанса ароматерапии она благоухала маслом герани и пачулями.
– Просто улыбнулась и сказала: «Привет, Дейдра!» Что еще мне было делать?
– Она смутилась? – Эмбер пыталась перекричать журчание фонтана.
– Сложно сказать. Наверное, – задумалась я. – Но не потому, что столкнулась со мной в клинике, а потому, что не видела меня... – к горлу подступила тошнота, – со дня свадьбы.
– Понятно. – Эмбер взяла меня за руку и тихонько ее сжала. – Бедняжка Минт.
– Так что, думаю, Дейдре просто стало неловко оттого, что она встретилась со мной. Уверена, так оно и было, – продолжила я, – потому что она все время улыбалась. Люди всегда так делают, когда сконфужены: улыбаются, чтобы не показать виду.
– Может, это у нее от таблеток для лечения бесплодия? – Эмбер скорчила гримасу. – Я слышала, от гормонов крыша едет.
– А может, она просто рада, что наконец-то решилась, – предположила я. – Даже когда она вошла в офис профессора Барнса, то продолжала улыбаться, как идиотка. Интересно, почему Уэсли с ней не было? – вдруг озадачилась я. – Наверное, он уже сделал все, что требовалось. Бедняжка Дейдра... Надеюсь, у нее все получится. Она так мечтает забеременеть.
– А я так мечтаю не забеременеть, – содрогнувшись, изрекла Эмбер. – Только подумаю, как меня уже тошнит! – Взглянув на ее прелестный профиль, я подумала: «Какая жалость!» – Мне всегда нравились слова Сирила Конноли, – гнула свою линию Эмбер. – «Заклятый враг великого таланта – детская коляска в прихожей».
– Эмбер, – проговорила я, теребя листочек папоротника, – можно задать тебе вопрос? Если не захочешь, можешь не отвечать.
– Все нормально. Валяй!
– Нет, правда, очень трудно говорить об этом с человеком, которого знаешь, как свои пять пальцев.
– Да в чем дело? – не выдержала она.
– Ни в коем случае не хочу, чтобы ты подумала, будто я сую нос не в свое дело.
– Господи, надеюсь, ты не проводишь таким образом свои интервью, – простонала она.
– О'кей. Так... Эмбер, – отважилась я. – Если ты так решительно настроена не иметь детей, почему бы тебе не сделать стерилизацию?
– Потому, Минти, что я – ты это прекрасно знаешь – ужасно боюсь больниц.
Надо же... Я и не знала. Забыла, наверное.
– Видеть не могу эти книги, – буркнула Эмбер, раздраженно дернув плечами.
Рядом, на столике из ивовых прутьев, громоздилась куча брошюр: «Хватит думать – начните жить», «Счастлива, несмотря ни на что», «Сила позитивного мышления», «Нет радуги без дождя», «Как пережить разрыв», «Как добиться своей цели», «Сила внутри вас», «Как стать счастливой за пять минут».
– Не помогают? – усмехнулась я.
– Нет, – ответила она. – Ни капельки. Девяносто фунтов выброшены на ветер.
Когда Доминик меня бросил, я тоже хотела купить какую-нибудь книгу по психологии, но не нашла ничего подходящего. Мне-то нужно было руководство «Как не удавиться, если в присутствии всех ваших знакомых вас бросил у алтаря возлюбленный», «Как сохранить собственное достоинство после самого кошмарного унижения вашей жизни» или «Как побороть садистские фантазии, в которых вы убиваете бывшего жениха». К несчастью, ни в одном магазине таковых не оказалось.
– Боже, какой же Чарли ублюдок! – в сотый раз повторила Эмбер, захлопнув брошюру «Четырнадцать тысяч способов стать счастливым». И завелась на полчаса, без остановки: как «жестоко» он с ней поступил, как «бессердечно», «столько времени коту под хвост».
Эмбер ведет себя несерьезно. Это же самообман. Чарли хотел детей, она нет – все очень просто. Чарли ни в чем не виноват. Он порядочный человек. Изо всех сил пытался что-то исправить. Но это невозможно, ведь они с Эмбер просто несовместимы. Точнее, у них разные цели в жизни. Она все время твердит, что была «в шоке» от случившегося. Но я не понимаю почему. Такой конец был неизбежен. Все подозревали, что рано или поздно они расстанутся, потому что у них ничего бы не получилось.
Вот я действительно была в шоке. Меня будто молнией ударило. Совершенно неожиданно. Я и понятия не имела, что Доминик сомневается. Все свалилось на меня в одну секунду. Но разве я сижу здесь и поношу Доминика, на чем свет стоит, обзывая его законченным мерзавцем и грязной свиньей? Нет. Я молчу. И мало-помалу раны затягиваются. Несмотря на тот кошмар, который мне пришлось пережить, несмотря на то, что я до сих пор так до конца и не осознала, что произошло. Минуло всего три месяца, но я нашла в себе силы двигаться дальше. В отличие от Эмбер. Взяв «Элль», я принялась лениво разглядывать фотографии. И вдруг мой взгляд остановился на одном из манекенщиков. Я с грустью рассматривала его лицо. Чем-то он напомнил мне Доминика: такой же изгиб рта, те же золотистые волосы. Я не удержалась и печально вздохнула.
– Может, если... – прошептала я.
– Что?
– Может, если бы я уделяла больше внимания нашим отношениям...
– Минти, о чем ты говоришь?
– Может, если бы я уделяла нашим отношениям больше внимания, Доминик бы не бросил меня, – тихо произнесла я. Эмбер уставилась на меня. – Я пытаюсь понять, почему это случилось. Может, на самом деле я во всем виновата.
– Минти, – напряглась Эмбер. – Я могу сказать тебе только одно: нет!
– Может, мне следовало быть более внимательной?
– Нет.
– Может, не надо было спорить, когда ему не понравилось платье, которое я надела на помолвку?
– Нет, – повторила Эмбер. – Ты неправа!
– Или, может быть, не стоило сокрушаться, что мы проведем медовый месяц в Париже, а не в Венеции? Хотя я особенно не жаловалась, знаешь ли. Не настаивала. Ничего такого.
– Нет, Минти, нет.
– Может, все потому, что я не умею готовить?
– Я так не думаю, Минти.
– Я действительно плохо готовлю.
– Ты чудесно готовишь! – отрезала Эмбер.
– Может, не стоило так много болтать, когда он приходил уставшим, – вздохнула я. – Он часто приходил совсем без сил. Совсем не высыпался.
– Минти, хватит нудить.
– Может, нужно было сделать вид, что я обожаю рыбалку? Может...
– Может, если бы он был порядочным, нормальным человеком, на которого можно положиться, он бы не бросил тебя в церкви? – напустилась на меня Эмбер. – Прекрати, Минти! Это самообман. И хуже всего, что ты во всем винишь себя. Господи, здесь можно умереть со скуки, – с усталым вздохом пожаловалась она. – Будь добра, дай мне «Татлер» и «Харперз»!
Я протянула журналы Эмбер, но самой мне совсем не хотелось их смотреть. В светской хронике обязательно будут свадебные фотографии, опять расстроюсь. Поэтому я взяла журнал «Нью вумен» и стала рассеянно разглядывать модные туалеты и рекламу. И вдруг мое внимание привлек заголовок.