— Замечательно. — Воображение Шарлиен очень живо показало, как Кайлеб закатывает глаза. — Кто был тот политический писатель Старой Земли, о котором ты говорил мне на днях, Мерлин?
— Макиавелли, — ответил Мерлин. Его голос был ещё более чётким, чем у Кайлеба, и Шарлиен поняла, что это было потому, что он передавался непосредственно через встроенный коммуникатор Мерлина.
— Это был он, — согласился Кайлеб. — Думаю, я собираюсь выяснить, был ли он прав насчёт того, что лучше бояться, чем быть любимым[39]. — Он вздохнул. — Ну, отец всегда говорил, что очень важно, чтобы враги боялись тебя. Хотя я, при этом, не слишком уверен, что мне нравится мысль о том, что меня боятся мои собственные подданные.
— Я думаю, тебе стоит беспокоиться об этом только тогда, когда речь заходит об аристократии, — ободряюще сказала Шарлиен. — Простой народ ещё больше склонен думать, что Гектора убил ты. Разница между ними и знатью в том, что у них нет никаких сомнений по поводу того, ты ли это сделал. На самом деле, они зажигают костры, чтобы отпраздновать смерть Гектора — и в честь тебя за то, что ты сделал это — с тех пор, как пришла новость об этом. Я же уже упоминала, что Гектор был не очень популярен здесь, в Чизхольме, да?
— Один или два раза, я полагаю, — согласился Кайлеб.
— Ну, в том-то и дело, — пожала плечами Шарлиен. — Мы ничего не можем поделать с тем, как Церковь собирается использовать это для пропаганды, и Нарман и Мерлин оба правы. Даже если Церковь — или, по крайней мере, Клинтан — на самом деле не заказывала эти убийства, они всё равно используют случившееся как молоток, чтобы избить им нас обоих. Но что касается наших собственных людей, то, даже если мы и сделали это, с ними всё в полном порядке. На самом деле, некоторые из них, похоже, считают это своего рода подходящей местью за попытку Хэлкома убить меня.
— Что? — Шарлиен услышала смущение в его голосе и хихикнула.
— Конечно, глупыш! Я знаю, что мы официально оправдали Гектора от любой причастности к заговору Хэлкома, но мои люди ни за что не откажутся от превосходной теории заговора!
— Замечательно, — повторил Кайлеб, с трудно сдерживаемым отвращением в голосе. — Если они все в это поверят, то будет чертовски трудно убедить кого-то ещё в правде.
— Мы просто должны сделать всё, что в наших силах. А тем временем возвращение тебя сюда, в Чизхольм, чтобы провести несколько месяцев с нами обоими в резиденции — как того требует конституция Империи, если мне не изменяет память — должно в значительной степени закрепить принятие Чизхольмом новых политических договорённостей. Конечно, — она лукаво улыбнулась в сторону окна, — это будет означать, что ты проведёшь зиму здесь, в Чизхольме. У нас здесь есть такая штука, которую вы, возможно, не видели у себя в Черис. Это называется «снег».
— Я слышал об этом феномене, — с достоинством ответил ей Кайлеб. — Но ты, конечно же, не хочешь сказать, что в Чизхольме так холодно, что он прилипает к земле, не тая?
— Известны случаи, когда такое случалось, — торжественно заверила она его.
— Ну, в таком случае, отныне мы будем проводить зимы в Черис.
— Это был бы и мой выбор, учитывая всё вместе взятое. А может, и нет. Во всяком случае, не в данный момент.
— А почему нет? — Он старался сохранить непринуждённый тон голоса, но она услышала внезапный всплеск беспокойства в его глубине и снова улыбнулась.
— Не волнуйся. Это не потому, что я не доверяю нашим черисийцам больше, чем я не доверяю нашим чизхольмцам. Просто мне только что пришло в голову, что здесь, в Черайасе, будет холодно, не так ли?
— И? — спросил Кайлеб с подозрительной осторожностью.
— Ну, если это действительно холодно, то бедный, тонкокожий южный мальчик вроде тебя будет вынужден искать любой источник тепла, какой только сможет найти.
— И? — повторил Кайлеб.
— И, — сладко сказала она, — я не могу представить себе ничего более тёплого, чем хорошая, большая кровать прямо здесь, во Дворце, с большими, с толстыми одеялами и перинами. Если мы всё сделаем правильно, нам, возможно, вообще не придётся выходить наружу до самой весны.
Кайлеб цитирует фрагмент из книги «Государь» Николо Макиавелли: «По этому поводу может возникнуть спор, что лучше: чтобы государя любили или чтобы его боялись. Говорят, что лучше всего, когда боятся и любят одновременно; однако любовь плохо уживается со страхом, поэтому если уж приходится выбирать, то надежнее выбрать страх». Кстати, дальше в книге Макиавелли добавляет, что любят правителя по своей воле, а боятся — по воле государя. Переводчики книгу читали, рекомендуем. Крайне интересная книга, читается легко и быстро.