«Наонао, и-а, и-а!» – «Хуахуа, и-а, и-а! Мы всегда будем вместе. Никто не разлучит нас, ни небесные, ни земные боги, правда, Хуахуа?» – «Да, мы будем счастливы!» – «Хуахуа, мы станем дикими ослами, будем жить беззаботно среди волнистых песчаных дюн и пышных кустов тамарикса, на берегу этой прозрачной реки. Будем есть зеленую траву, когда проголодаемся, будем пить речную воду, когда почувствуем жажду, будем спать в объятиях друг друга. Мы будем часто любить, заботиться и защищать друг друга. Я дам клятву, что никогда не буду обращать внимания на других ослиц, а ты поклянешься, что не будешь отдаваться другим ослам». – «Иа-иа, мой милый Наонао, я клянусь». – «Иа-иа, моя дорогая Хуахуа, и я клянусь». – «Но ты пообещай, что у тебя не будет ничего не только с другими ослицами, но и кобылами, – покусывая мою кожу, сказала Хуахуа. – Люди настолько бесстыдны, что спаривают ослов с кобылами, чтобы вырастить безобразных животных, которых они называют мулами». – «Хуахуа, не беспокойся. Даже если бы мне завязали глаза, я никогда не полез бы на кобылу. Но и ты должна пообещать мне, что не позволишь жеребцу взять тебя, чтобы не родился мул». – «Не беспокойся, Наонао. Даже если они привяжут меня к стойлу, я крепко втисну хвост между ногами. Все моё принадлежит тебе...».
Когда наши чувства достигли апогея, мы переплелись шеями, как лебеди, резвящиеся в воде. По правде говоря, словами трудно передать нашу глубокую взаимную нежность. Мы стояли рядом друг с другом на краю тихой речной заводи, вглядываясь в наши зеркальные отражения на поверхности воды. Наши глаза светились, губы припухли – любовь сделала нас самой прекрасной парой ослов, каких когда либо создавала природа.
И именно тогда, когда мы стояли счастливые, забывшие обо всем на свете, до нас донесся какой-то шум. Я мигом поднял голову и увидел, что со всех сторон к нам приближаются человек двадцать.
- Иа-иа, Хуахуа! Скорей убегай!
- Иа-иа, Наонао! Не бойся! Присмотрись внимательно. Разве ты не видишь, что это знакомые люди?
Такое поведение Хуахуа немного привело меня в чувство. С чего бы это я не должен узнавать знакомых людей? Своим острым зрением среди людской толпы я отчетливо рассмотрел своего хозяина Лань Ляня, хозяйку Инчунь, а также двух сельских приятелей хозяина – братьев Фан Тянбао и Фан Тяньёу, мастеров боевого искусства, главных персонажей рассказа Мо Яня «Разрисованный трезубец братьев Фан». Опоясанный моей уздечкой Лань Лянь сжимал в руках здоровенную жердь с петлёй на её конце, а Инчунь несла красный фонарь, бумага на котором прогорела настолько, что из-под неё проступал каркас из черной металлической проволоки. Один из братьев семьи Фан держал в руках длинную веревку, второй нёс палку. Среди остальных людей были: горбатый каменщик Хан, его младший брат по отцу Хан Цюн, а также несколько хорошо знакомых мужчин, имена которых я тогда не мог вспомнить. Они были все в пыли и очень уставшие. Видимо, пробегали за мной всю ночь.
- Хуахуа, беги!
- Наонао, я не могу.
- Тогда цепляйся зубами за мой хвост, и я тебя потащу!
- Наонао, куда мы сможем убежать? Рано или поздно они нас схватят, – опустив глаза, сказала Хуахуа. – А потом они принесут оружие, и как бы быстро мы не бежали, пули догонят нас.
- Хуахуа, – разочарованно воскликнул я, – неужели ты забыла о клятве, которую только что дала?! Ты же поклялась, что мы будем всегда вместе, что станем дикими ослами, будем жить свободно и беззаботно среди лесов и полей!