Человек. Но окажи мне милость, рассей мои сомненья!
Ракшаса. Да, это я, видевший гибель моего господина, я — причина бедствий моих друзей, я действительно тот презренный Ракшаса, чье проклято имя!
Человек (опять падает ему в ноги, с радостью). О, чудеса, чудеса! Судьба свела меня с тобой! Да окажет мне милость превосходительный советник. Здесь есть одно обстоятельство. В свое время проклятый Чандрагупта отправил на казнь благородного Шакатадасу. Но кто-то освободил его, похитив с места казни, и помог ему бежать из страны. Тогда, чтобы утолить пламя своего гнева, зажженное благородным Шакатадасой, проклятый Чандрагупта призвал к ответу палачей за их попустительство и предал их смерти. С тех пор если палачи завидят перед собой или за спиной у себя человека с мечом, они немедля предают казни приговоренного, заботясь о сохранении собственной жизни. Поэтому, если превосходительный советник появится там с обнаженным мечом, он только ускорит тем казнь почтенного Чанданадасы.
Ракшаса (про себя). Ах, сколь трудно угадать пути политики презренного Чанакьи!
ДЕЙСТВИЕ СЕДЬМОЕ
Чандала. Прочь с дороги, прочь с дороги! Берегитесь, берегитесь!
И еще:
А если не верите, смотрите — вот ведут на казнь государственного преступника старшину Чанданадасу с женой и сыном. (В пространство, прислушиваясь). Вы, спрашиваете, господа, есть ли для него какая-нибудь возможность получить свободу? Есть, господа, если он выдаст семью советника Ракшасы. (Опять в пространство). Что вы говорите? «Из любви к тем, кто искал у него убежища, он не совершит подобную низость ради спасения собственной жизни». Господа, в таком случае можете быть уверены в его блаженном уходе из мира. К чему теперь ваше беспокойство о его спасении?
Жена Чанданадасы[191] (со слезами). Увы!
О Вишнудаса, дорогой друг, почему ты ни слова не скажешь в ответ? Но в такое время едва ли увидишь вблизи кого-либо из друзей.
Чанданадаса (со слезами). Вот он, наш дорогой друг. Отвернув изнуренное от горя лицо, с глазами, потускневшими от плача, он следует за мной, проливая потоки слез, хотя тело его влечется прочь отсюда. (Идет вокруг сцены).
Чандала. Благородный Чанданадаса, ты пришел на место казни. Отошли своих домашних.
Чанданадаса. Жена, возвращайся теперь с сыном обратно. Не приличествует вам провожать меня далее.
Жена Чанданадасы (со слезами). Но ведь в другой мир, господин, не в другую страну ты уходишь.[192]
Чанданадаса. Госпожа, я гибну ради друга, не за грех свой человеческий. Поэтому перестань горевать обо мне.
Жена Чанданадасы. Господин, если даже так, не время теперь верной жене уходить отсюда.
Чанданадаса. Так что же ты решила делать, жена моя?
Жена Чанданадасы. Благословить себя на то, чтобы последовать по стопам супруга.[193]
190
Можно перевести также: «кто согрешит... ». Грехи навлекают на людей эпидемии (как указывает Рубен, ссылаясь на Чараку; см.: S. N. Dasgupta. A History of Indian Philosophy, vol. 2. Cambridge, 1932, стр. 408).
191
В большинстве рукописей и изданий вся эта реплика приписывается Чанданадасе. Мы следуем здесь изданию К. Дхрувы.
193
Самоубийство жены после смерти супруга считалось весьма похвальным поступком с точки зрения религиозной морали. Женщины высших каст, добродетельные жены (sati) сжигали себя на погребальном костре своего мужа. Обычай самосожжения вдов, как известно, был распространен в средневековой Индии.