Серебряное пламя, взвилось у ног Демайтера и заструилось вверх по прозрачному телу, яростными волнами пожирая препятствия. В тот момент, когда голова Демайтера — точнее его объемной проекции, заключенной в мерцающей глубине, запрокинулась в немом крике, герольды завязали Илье глаза, и ожидать окончания эксперимента иномирец отправился в знакомую портретную галерею. Чувства времени там не существовало. Так же как и чувства голода и жажды или потребности справлять нужду. Судя по тому, что в тупике под групповым портретом охотников с борзыми, лошадьми и драконами появилась кованная скамья, ожидание могло занять много больше времени, чем путь от ворот до ритуального зала.
Скамьи Илья почему-то опасался. Справа и слева к ней примыкала устрашающего вида решетка. Но усталость брала верх. Он как раз собирался сдаться и прилечь, когда тупик обернулся коридором. Илья встрепенулся, поспешно сделал несколько шагов на подгибающихся на ногах, вышел сначала в туманный проход, а затем на свет.
Кто-то придержал его за локоть и подвел к широкому креслу.
Илья плюхнулся в него и яростно протер глаза и виски. От замка не осталось и следа. Он сидел в обычной, почти обычной, комнате. Гобелен на стене показывал живые картины — сцена охоты до боли напоминала ту, что Илья видел в колдовском забытьи. Возле кресла стоял столик с едой, от запаха которой моментально засосало под ложечкой. Еще в комнате имелись стеллажи с книгами и какими-то диковинами, массивный угловой стол со стулом и шкаф, стоявший в другом углу. Его содержимое, как и корешки некоторых книг, скрывала тонкая пленка амальгамы. На краю темно-вишневого письменного стола стеклянный шар плавал в хрустальной ладье от линейки с частыми делениями, вертикально установленной на носу до полированного метронома на корме, битком набитого маятниками, раскачивающимися во все стороны. Спрашивать, что это такое, после всего, что Илья видел, наверное, было глупо.
Демайтер стоял напротив и смотрел на гостя оценивающе.
— А где… Ага, все получилось? Ты вернулся оттуда? — пролепетал Илья, к которому постепенно возвращалось чувство реальности.
— Я мог и не узнать, что такое быть патриархом, — задумчиво произнес Демайтер, не сводя с него глаз.
— А тот щит… и этот зал…
— Не думал, что когда-нибудь я буду благодарить за это иномирца. Иномирцев. Пламя посвящение могло разорвать мое тело в клочья. У вас искусный лекарь. На два мира един, так же как и Логинов. Но убивать легче… Скажи ему это при случае.
Демайтер выглядел намного лучше, чем в зачарованном лесу, где Илья последний раз видел его так близко. Он говорил спокойнее и увереннее, исчезли болезненная осторожность и скованность движений… Но сказать, что он сильно изменился, Илья все же не мог.
— У меня мало времени и много дел, — решительно заговорил стражник. — На ближайшие несколько дней ты останешься здесь под надежной охраной, Илья. Ничего не бойся и считай, что ты — мой гость в значительно большей степени, чем пленник, — Демайтер повел рукой в воздухе, и Илья понял, чего ему не хватало в этой комнате — окна! Стена просветлела, открывая портал, выводящий прямиком в зимний сад или маленький аквапарк без горок, но с многочисленными фонтанчиками, ручейками, дымящимися бассейнами с горячей водой, прохладными ваннами и… и…
Он вскочил с места.
— Отдыхай, Илья, — предложил Демайтер.
Из почти двух десятков полуголых девушек, развлекавшихся в маленьком раю, ближе всех к протаявшей стене подошла блондинка в непростительно коротком купальном наряде, сплетенном из «силиконового кружева». Она первой заметила, что стена просветлела и приветливо взмахнула рукой. Илья почувствовал, что краснеет как школьник, которого затолкали на перемене в женский туалет.
Губы Демайтера тронула едва заметая улыбка. Реакция гостя его откровенно позабавила.
— Кто не знал женщин — тот не мудрец, — философски изрек королевский стражник.
«Да знал я! Просто… последнее время как-то все не складывается».
Хорошо, что Илья вовремя прикусил язык.
— Некоторые из них изрядные сплетницы, — предупредил Демайтер, обернувшись в дверях, — и вовсе не сидят взаперти, если вдруг тебе так показалось.
Он многозначительно прижал палец к губам и вышел, оставив гостя наедине с прекрасными девами, либидо и моральными терзаниями. Когда гостеприимный хозяин объявился через несколько дней, Илья решительно не знал, как себя вести не только потому, что был грешен с ног до головы…