До замка черных невест было рукой подать, когда всепроникающие щупальца королевских ищеек достигли цели. По коже путников скользнули невесомые воздушные струи. Не искушенный в магии человек вполне мог принять их за легкий ветерок, но ни одна ветка не закачалась, ни один сорванный лист не упал на лесную тропинку. Лес по обе стороны узкой тропы стоял притихший, теплый и прозрачный, какой бывает только ранней осенью.
Каин ощутил прикосновение еще отчетливее. Он предостерегающе заворчал, вздыбив шерсть на загривке.
— Эй, Демайтер! — окликнула стражника Асиана. — Ищейки учуяли Каина. Возможно, и нас! Просыпайся!
Конь стражника шел позади, всхрапывал и нервно косил глазом на оборотня, бежавшего у стремени хозяйки. Белый жеребец Асианы давно прекратил попытки шарахнуться от зверя, за которые его жестоко наказывали. А гнедой Демайтера за время пути вконец избаловался. Всадник мотался в седле, едва придерживаясь рукой за луку. Проверяя степень свободы, гнедой то норовил перейти на шаг, то задирал голову и встряхивал ею, раздувал ноздри, то снова шел мерной рысью, усыпляя внимание седока, и постепенно вытягивая повод.
— На дорогу! — неожиданно приказал Демайтер, выпрямляясь в седле.
Он, в самом деле, словно очнулся от дурного сна, подобрал здоровой рукой поводья и пришпорил заартачившегося коня.
— Пока мы будем плутать — нас вычислят и догонят!
— Проклятье… В замок, Каин! — крикнула Асиана, срывающимся голосом. Лошади понеслись во весь опор, и она задохнулась от налетевшего ветра. — Иди один, по полуденной тропе. Пока не село солнце!
— Но моя… госпожа, — прорычал зверь, мчавшийся рядом с белым жеребцом громадными прыжками.
— Ты не убережешь меня от них. Пока ты рядом, мы в еще большей опасности. Сделай, как я сказала!
Оборотень тоскливо взвыл, прыгнул в сторону и скрылся из виду. Лошади, сорвавшиеся в бешеный галоп, вылетели из леса на широкий тракт. Таиться больше не имело смысла. В начавшейся гонке выживет тот, кто обыграет время. Асиана пригнулась в седле и зашептала заклинание в ухо белому жеребцу.
Демайтер сотворил в воздухе знак, и что-то горячее обожгло гнедому губы и шею, скользнуло вниз и тяжело упало в самое сердце. Зашореный мир померк, осталась узкая полоса дороги, ударившая по глазам. Поводья снова ослабли, но гнедой не почувствовал этой последней свободы, которую подарил ему всадник.
Солнце испуганно спряталось за горизонт. Показавшиеся вдали ажурные башни окрасились в розовый цвет. Облака спускались к стоящему на холме замку и цепляли верхушки шпилей, переливаясь лиловыми оттенками. Ослепительно белые флаги, расписанные черненым серебром, реяли в густой синеве знаменами надежды. И прямо за ними в вечернем небе показались три огромные птицы, они росли и приближались с каждым взмахом тяжелых крыльев, слишком тяжелых и мощных, перепончатых…
— Драконы! — крикнула Асиана и нещадно пришпорила коня, добавляя боль и кровь к волшебной силе заклинания. — Ищейки нас не подпустят!
Асиана, не оглядываясь, промчалась вперед. Демайтер пропустил ее, придержал коня и вскинул руку. В небесах громыхнуло. Драконы, попавшие под удар воздушной волны, резко изменили направление и бестолково закружили над самыми башнями, маневрируя в воздушных потоках. Ветер донес с небес грозный клекот, крики наездников и хлопанье громадных крыльев. Когтистые лапы дергались и в бессильной ярости скребли взбесившийся воздух над замком. Белый конь Асианы, оторвавшись от гнедого, во весь опор несся прямо к центральным воротам.
— Прочь! — крикнула Асиана, вызвав горячий вихрь, который пронесся по стенам, сбивая стражу с ног. — Только попробуйте меня не пустить, — хрипло пробормотала она.
Ошалевшая от скачки, с развевающимися волосами, на коне, исходящем пеной, Асиана была воплощением решимости.