— Вижу, Атайя посвятила вас в чудо транслокации, — отметил он, открыто гордясь талантом своей воспитанницы.
Он заморгал молодыми, несмотря на морщины, глазами и искоса посмотрел на верховного лорда, едва сдерживаясь, чтобы не напомнить Бэзилу о его изначально отрицательном мнении по поводу заклинания.
— Скажите мне… на что это похоже? — спросил Хедрик.
— Выбивает из колеи, — ответил Бэзил, поправляя складки походной мантии, будто в попытке восстановить равновесие пошатнувшегося мира. — Дух захватывает. Словно ты в карете, а лошади несутся во весь опор. За поводьями я не сидел, поэтому мне оставалось только смело выдержать поездку и надеяться, что останусь в итоге живым и невредимым.
Джейрен отчаянно закивал.
— Я испытал то же самое. Свет, краски, шум — голова шла кругом. И ты это видишь, Атайя?
— Что? — Принцесса вздрогнула, она слушала одним ухом. — А, да, — ответила она, рассеянно глядя в кубок, — и я. Только… на этот раз все было по-другому. Со светом и шумом все в порядке, но я… — Она встрепенулась и напряглась, словно пытаясь уловить отдаленный гул. — Что-то со мной неладно.
— Не стоило давать тебе вино сразу после транслокации, — обеспокоенно сказал Хедрик.
Атайя поставила бокал на книжную полку.
— Дело не в этом. У меня всегда кружилась голова после перемещения. Учитывая двух пассажиров, я должна чувствовать себя хуже, чем раньше, а не лучше.
Вспомнив еще одно осложнение, она выгнула кисть и с легкостью произвела светящийся шар. Он горел еще ярче, чем обычно. У Атайи заметно расширились зрачки.
— И на заклинания у меня раньше не хватало сил.
— Может, ты постепенно совершенствуешься, — предположил Хедрик. — Развиваешь лучшую переносимость. Нам не так много известно о транслокации.
— Или это еще одно побочное действие блокировки, — тихо произнес Джейрен и вгляделся в ее глаза, будто в визуальную сферу.
— Что за побочное действие? — заволновался Хедрик. — Атайя, что ты скрываешь? Блокировка сильно на тебе сказалась?
Атайя успела лишь покачать головой, как в залу без стука ворвался принц Фельджин: он знал, что означают приглашения Хедрика. За три шага покрыл все пространство от двери в своем малиновом камзоле и окаймленной мехом мантии. Черные волосы аккуратно подстрижены. Веселые карие глаза сверкали столь же ярко, как и рубины на короне.
— Как же я рад снова видеть вас двоих! — выпалил он.
Атайя улыбнулась: принц, как и большинство жителей Рэйки, не отличался сдержанностью. Фельджин обнял Джейрена, щедро похлопав его по спине, затем нагнулся к Атайе и поцеловал ее в губы.
— Поаккуратней, Фельджин, — предупредил Джейрен. — Мне не нравится, когда вот так запросто целуют мою жену.
— Твою?..
Принц откинул назад голову и восторженно заголосил, мастер Хедрик ограничился более спокойными поздравлениями. Он широко улыбался, но без удивления, потому что давно ожидал этого счастливого события.
Затем Фельджин отвел Джейрена в сторону и произнес приглушенным голосом, однако достаточно громким, чтобы всем было слышно:
— Я думал, ты приехал сказать, что теперь в безопасности, но с такой женой не видать тебе мира и спокойствия.
— Этого-то, — ответил Джейрен, — мне нужно меньше всего.
Кубки снова наполнили вином, и Атайя принялась рассказывать, как прошла свадьба, вдаваясь в самые мелкие подробности, чтобы Хедрику с Фельджином показалось, что они там были, эль пили, телятину ели и танцевали под флейту и арфу, а потом усталыми свалились в постель. Принцесса насладилась их удивлением, сообщив, кто именно совершил церемонию бракосочетания.
— Может, вы предоставите мне ту же услугу на днях, мой господин? — сказал Фельджин. — Не прямо сейчас, конечно, — быстро добавил он, заметив, как у всех поднялись брови от удивления. — Отец покоя мне не дает, чтобы я поскорей нашел жену и остепенился. Еще один день перед парадом невест, которых мне показывают, как лошадей на ярмарке, — и я пойду искать подходящий утес, чтобы сброситься с него.
— Принц Фельджин! — негодующе фыркнул Бэзил.
— Если я в ближайшее время не подберу жену, — пробормотал принц, — то отец сам меня в него столкнет.
— Лично мне это напоминает… — начал Джейрен, неожиданно помрачнев. — А мой отец до сих пор при дворе? Надо бы найти его и сообщить, что я женился, — улыбнулся он Фельджину. — Иначе встретимся у подножия уступа.
Принц допил вино и предложил:
— Я тебя отведу. Думаю, он в конюшнях. Затем отыщу своего и попрошу закатить сегодня роскошный праздник. В честь свадьбы!
Фельджин поцеловал юную супругу в щеку, и они ушли. Когда Атайя осталась наедине с Хедриком и Бэзилом, разговор принял более серьезный оборот.
— Джейрен упомянул что-то о побочных действиях? — спросил колдун, вглядываясь в ее зрачки с сосредоточенностью окулиста. — Блокировка… она нанесла урон твоим способностям?
— Нет, как раз напротив.
Атайя описала в общих чертах всю историю, сообщив, что мало помнит о самих муках, и рассказала о своей странной силе — не только о быстром физическом выздоровлении, но и об удачной транслокации и зернах мекана… о том, на что наткнулась в мозгу селянки.
— Не могу утверждать на сто процентов, конечно, пока не вернусь в Пайпвел и не увижу собственными глазами, что Эмма стала колдуньей. Но я просто знаю: это будет так.
Губы лорда Бэзила напряглись, чтобы выдать слово «вздор», но он осекся, возможно, вспомнив, что то же самое говорил некогда и о транслокации — о заклинании, которое ныне испытал на себе. Вместо обвинений в хвастовстве он посмотрел на Атайю, полный благоговения и тревоги. Хедрик давно убедился, что Атайе можно верить, и теперь прикусил губу, напряженно думая о том, каким значением обладает новое умение.
— Что со мной происходит? — спросила Атайя в надежде, что один из мудрых мастеров прольет свет на волнующий ее вопрос. — Что натворила блокировка?
Мгновенного ответа не последовало. Оба молчали, обмениваясь недоуменными взглядами, и рассуждали над задачей. Атайя с нетерпением ждала диагноз, слегка обеспокоенная тем, что столь высоко почитаемым колдунам требуется так много времени.
— Часто говорят, — наконец начал Хедрик, потирая морщины на бледном лбу, — что если взглянуть в лицо Богу, то можно обезуметь. Поэтому мы смотрим только на отражение его лица; солнце, звезды, море — его творенье. Думаю, во время мекана происходит то же самое. Это наше первое столкновение с божественным — не самое приятное столкновение. Голоса… хаос. Похоже на межвременное пространство, через которое проходишь во время транслокации. — Он остановился, словно сравнение имело особое значение. Бэзил заерзал в кресле. — Возможно, под блокировкой ты была столь сильно ограничена собственной магией, что близко соприкасалась с проявлением божественного в себе. Ты подошла на такое малое расстояние, что, видимо, узнала секреты, которые Бог и не хотел тебе открывать, по крайней мере пока. Поэтому ты и не помнишь, что происходило в последние дни.
— Наш дар — палка о двух концах, — произнес Бэзил, уставившись на комок пыли на ковре. — Наша сила смертельна, если не знать о ней ничего, и она не менее фатальна, если постичь ее во всей полноте. От нас зависит, как найти золотую середину.
Атайе вдруг стало не по себе. Разговор о разрушительной силе божественного выводил ее из равновесия. Она не собиралась вторгаться в царство Бога и выведывать Его тайны — если именно это и произошло.
— Вот что я думаю, — продолжил Хедрик, — всему должно быть объяснение. Когда ты впервые создала визуальную сферу, у тебя заклинание получилось лучше, чем у опытного колдуна. Возможно, твой талант развился под воздействием блокировки. Видеть «зерна» — в каком-то смысле все равно что предсказывать будущее.
Возросшая сила, которой ты теперь обладаешь, возникла неспроста. Мощные вспышки магии происходят во время мекана. Если мекан — столкновение с божественным, а под блокировкой ты как раз в нем и пребывала, но в большей интенсивности, то нет ничего удивительного в твоих нынешних способностях… по крайней мере на определенный промежуток времени.