- Кто может убить бога?
- Другой улин, - сказал Йокот. - Улаган убил Ломаллина, а затем дух Ломаллина убил дух Улагана. Их духи взлетели к небесам и бились, пользуясь звездами как оружием, и дух Ломаллина убил дух Улагана. И от души Улагана осталось в наследство лишь то, что теперь живет в ульгарлах, их ненависть, похоть, алчность, которые они вселяют в человечество и все прочие молодые расы.
- Значит, Зеленый бог жив, а Багряный мертв? - спросила Масана Именно так Йокот вздохнул и перестал пытаться убедить ее в том, что улины не боги.
- Значит, мы явно поклоняемся не тому богу! Я сделаю все, что в моих силах, чтобы склонить свое племя к тому, чтобы они поклонялись вашему Ломаллину! Что он требует от нас в жертву?
- Вашу спесь, жестокость, алчность и ненависть, - объяснил Йокот, все страсти, которые заставляют вас воевать с другими народами. Ломаллин хочет, чтобы вы избавились от всего этого, чтобы вы уничтожили это в себе так, как уничтожают жертвы на алтаре. Он хочет, чтобы вы жили, а не умирали, он хочет счастья и радости, а не боли и страданий. Глаза Масаны округлились от удивления.
- Он хочет, чтобы мы прекратили завоевания?
- Это стало бы настоящей жертвой, - ответил Йокот не моргнув глазом. А почему ваньяры так любят завоевания?
- Это не просто любовь, это необходимость. Мы никогда не видели земель, откуда мы сами родом; мы скачем и сражаемся вот уже три поколения. Наши деды начали завоевания после того, как бежали от кентавров, которые пришли с севера и захватили нашу древнюю страну.
- Ваньяров изгнали с их собственных земель? - удивленно спросил Йокот. - Что же за существа изгнали их?
- Полулюди-полулошади, у них тела лошадей, а головы и туловища людей, - сказала Масана. - У них длинные усы и коротко остриженные черные волосы. Они стреляют из коротких луков, сделанных из рогов и дерева, и их так же много, как травы в лугах.
Что ж, точно так думали западные народы о ваньярах. Неужели существовал такой народ, который даже ваньярам казался многочисленным? Йокот вздрогнул от этой мысли.
- Они сильны, эти кентавры?
- Очень сильны, они безразличны к боли и наслаждаются убийством и насилием - по крайней мере так рассказывали нам наши бабушки, сами мы никогда их не видели. - Масана передернулась. - Они молятся богам, которым мы никогда не будем молиться.
- Значит, вашим дедам пришлось завоевать новые земли, чтобы им было где жить, - нахмурился Йокот. - Но почему вы не остановились на этом?
- Потому что кентавры могут прийти снова, - сказала Масана, - потому что к тому времени, как родились наши матери, нам, ваньярам, уже было тесно на землях, завоеванных нашими дедами. Чтобы жить, нам необходимо было продолжать завоевания.
- Вы должны рожать много детей. Ваши женщины рожают по трое и четверо?
- Плодятся, как псы, ты хочешь сказать. - Масана усмехнулась, но в глазах ее сверкнула злоба. - Нет. Просто мы знаем, что женщины обязаны родить как можно больше детей.
Йокот был потрясен.
- Что это за святотатство? Женщины умирают, если рожают слишком много, - их тела изнашиваются!
Масана пожала плечами:
- Их места всегда могут занять другие женщины - по крайней мере, так говорят жрецы Боленкара. Они говорят, что женщина всегда должна быть согласна родить - не важно, хочет она этого или нет. - В ее голосе появилась обида. - Если она этого не хочет, ей же хуже! Интересно, что сказали бы эти жрецы, если бы их самих изнасиловали - но так надо, говорят они; Боленкару приятнее изнасиловать женщину, чем дать ей получить удовольствие. Поэтому жрец рассказал нам и еще кое-что, из-за чего мы должны продолжать завоевания: надо захватывать женщин и заставлять их производить детей, против воли. Если человеку нужны рабы, так говорит Боленкар, он создаст их себе сам: он силой возьмет будущую мать и получит рабов через нее!
- Так ваши мужчины создали себе множество рабов, - вздрогнул Йокот. Этих детей растят как рабов или как свободных ваньяров?
- Мальчики - ваньяры. Женщины - рабыни. - Это было сказано так горько, что Йокот понял: даже настоящие ваньярские женщины являются рабынями, но он не рискнул сказать об этом вслух.
- Но детям требуется пища, одежда, тепло и кров, - ответил Йокот. Как ваньярские воины получают это?
- В поединках, - ответила Масана.
- А проигравший?
- Умирает.
Йокот вздрогнул.
- У западных народов все совсем по-другому, даже у нас, гномов! У людей мужчина не женится, пока не построит себе дом, не приготовит поле для посева и не докажет свою способность обеспечивать семью, год или два выращивая урожай и принося домой мясо, и, конечно, должен доказать еще, что способен убить медведя, если тот будет угрожать, и даже разбойника.
- А сколько детей он производит до того, как женится?
- Некоторые и так поступают, - признал Йокот, - но они все равно должны приносить домой пищу для своих детей, даже если женятся на другой, и на них еще долго смотрят с презрением.
Масана медленно кивнула:
- Так лучше для женщин, да - но сколько детей они рожают, выйдя замуж?
- Столько, сколько даст Творец, - ответил Йокот. - Некоторые совсем не рожают, некоторые родят и пятнадцать, но большинство - только четыре или пять.
- Четыре или пять за всю жизнь? - Масана не могла поверить. - Как так может быть?
- Я до сих пор холостяк, - застенчиво сказал Йокот, - поэтому я про это ничего не знаю, но наши шаманы говорят, что человек не должен возлежать с женщиной, даже с собственной женой, если она этого не хочет. - Он не смог сдержать робкой улыбки. - Конечно, мне рассказывали, что многие мужчины весьма ловко умеют заставлять своих жен захотеть этого.
- Удивительные законы! - вскричала Масана. - Этому Ломаллин учит свой народ?
- Дух Ломаллина и единственная живая улинка - Рахани, - ответил ей Йокот.
- Но если то, что ты говоришь, правда, то человек, у которого четыре-пять жен, станет отцом всего лишь двадцати - двадцати пяти детей!
- Двадцати пяти? - уставился на нее Йокот. - Где найти пищу для такой оравы? Нет, у большинства мужчин нашего народа только одна жена. Бывает, правда, пары разводятся и находят новых спутников жизни.