- Убивать, рубить, колоть и калечить! - резко ответила Китишейн. - Что еще нам остается?
Кьюлаэра взглянул на Йокота. Гном пожал плечами, и Кьюлаэра снова повернулся к охваченной жаждой расплаты девушке:
- Может быть, устроим что-нибудь вроде засады?
- Почему бы тогда просто не дать им попробовать взять нас в плен?
- Возможно, - ответил рассудительный Кьюлаэра, - но твоя ярость может не туда завести. Она заставит тебя бросить лук и приняться в раже колоть врагов ножом.
- Здорово! Я точно знаю, куда нужно колоть!
- Смело сказано, - одобрил Кьюлаэра, - но, если ты окажешься так близко к ваньярским топорам, они смогут тебя зарубить, а я буду сильно опечален, если ты лишишься головы.
Китишейн огрызнулась, но не слишком сердито:
- Придумай тогда сам, как быть, если тебе так хочется.
- Я подумаю.
Кьюлаэра глянул на Йокота, гном ему понимающе кивнул.
Четверо друзей добрались до вершины холма и оглядели длинную, петляющую долину.
- Там! - закричала Китишейн.
- Спокойнее! - прошипел Йокот.
- Ты что, боишься, что они услышат меня с такого расстояния?
- Воздух чист, между нами всего миля, - проворчал гном. - Их больше пятидесяти?
Кьюлаэра, удивленный вопросом, оглянулся на Йокота и увидел, что у того на лице маска. Он вспомнил, что гномы обычно видят не дальше чем дюжина ярдов, и начал считать.
Ваньяры все еще распевали победную песню - и, несомненно, во всю глотку, потому что звук ее, хоть и слабый, доносился до наших друзей. Песня звучала злорадно, Кьюлаэра подозревал, что речь в ней идет о смертоубийстве и кровопролитии. Ваньяры выстроили свои колесницы двумя длинными рядами, между которыми ковыляли пленные.
Кьюлаэра кивнул:
- Да. Пятьдесят четыре. По два на колесницу.
- Нападем на них прямо сейчас? - спросила Китишейн. Ее глаза горели.
- Конечно, если ты хочешь, чтобы всех нас убили, - ответил Йокот, - а тобой и Луа позабавились в первую очередь.
Китишейн резко подняла голову и, потрясенная, уставилась на него.
Кьюлаэра нахмурился:
- Я уверен, что смогу убить с десяток, Йокот.
- Да. И я смогу свалить дюжину своей магией, а наши госпожи смогут убить еще дюжину из своих луков, может, даже две - все равно остается еще восемь разбойников. Покончив с тобой, они убьют меня. Нет нужды говорить, что Китишейн и Луа бегают медленнее лошадей. Если мы хотим уничтожить этих убийц, нам придется применить не только силу, но и хитрость.
- Не хочешь же ты сказать, что мы позволим им ехать дальше! вскричала Китишейн.
- Только до наступления темноты, - сказал Йокот Луа вздрогнула.
- Что они успеют за это время сделать с девушками?
- Думаю, немного, - ответил ей Йокот. - Мерзко говорить об этом, но мужчины кое-что делают по очереди, и я думаю, что ваньяры прежде захотят поесть и выпить, а потом начнут забавляться своими новыми игрушками, а поскольку они конники, они прежде всего распрягут и накормят своих лошадей. Даже если они полезут к женщинам до ужина, у нас будет время.
- Время на что? - мрачно спросила Китишейн.
- Я расскажу вам по дороге, иначе они ускачут так далеко, что мы уже не сможем их догнать, - объяснил ей Йокот. - Они движутся вдоль реки, показал он, - а она огибает эти холмы. Если мы пойдем по этому хребту, то наш путь будет более прямым и к закату мы их обгоним.
Китишейн посмотрела, прикинула на глаз расстояние и кивнула:
- Их лошади идут шагом. Мы должны их перегнать, верно.
- Уже перегнали, - ухмыльнулся гном. - Давайте пойдем по этому хребту.
- Не по самой вершине, - сказал Кьюлаэра, - иначе они увидят нас. Пойдемте чуть ниже.
Он нашел бегущую по склону звериную тропу, скрытую кустарником, не уходящую далеко от вершины. Они шли за ваньярами, потом начали их опережать. Как и предполагал Йокот, к закату друзья уже изрядно перегнали разбойников. Они наблюдали за тем, как ваньяры распрягли и начали чистить своих лошадей.
- Если ты немедленно не сделаешь чего-нибудь, шаман, я брошусь на них сама! - пригрозила Китишейн.
- Хорошо.
Йокот начал рисовать на земле круги и линии, бормоча стихи. Его тело напряглось, на лбу выступил пот.
Вдалеке раздался какой-то вой.
- Что это? - встревоженно спросила Китишейн.
- Не волк, - Кьюлаэра потянулся к Коротровиру. - Слишком долго воет, но если это собака, то просто огромная.
Тут снова раздался вой, тоже далеко, но в другом направлении.
Ваньяры тоже услышали этот вой и отнеслись к нему с большой тревогой. Лошади забеспокоились, начали испуганно ржать. Варварам пришлось их успокаивать.
Потом вой донесся еще откуда-то, потом с другой стороны...
Наконец Китишейн догадалась:
- Это ты создаешь эти звуки, шаман! и Йокот кивнул:
- Когда я путешествовал в шаманский мир, другие шаманы предложили мне брать взаймы их тотемных животных, если я разрешу им брать моих, хотя я не понял, зачем им может понадобиться барсук.
Кьюлаэра удивленно посмотрел на гнома и быстро отвернулся, чтобы скрыть улыбку и подавить смех. Китишейн с тревогой посмотрела на него.
- Почему ты кашляешь, воин?
- Поперхнулся, - прохрипел Кьюлаэра, избегая мрачного взгляда Йокота. - Какие же тотемы ты позаимствовал, шаман?
- Огромные и мерзкие, - ответил Йокот. - Не сомневайтесь, они не дадут ваньярам покоя. Давайте теперь подкрадемся к ним поближе, чтобы с наступлением темноты мы могли подобраться к ним вплотную.
- Мы опоздаем, не убережем девушек! - воскликнула Луа.
- О нет, - успокоил ее Йокот. - Если даже этот вой не потревожит ваньяров, он сильно перепугает лошадей. На пленных у них просто не хватит времени - вот увидишь.
Он был прав; единственное, чем заняли ваньяры девушек, так это заставили их готовить для себя ужин. После этого, стоило только кому-нибудь из воинов приблизиться к какой-нибудь из женщин с определенными намерениями, долина оглашалась воем, лошади начинали испуганно ржать и натягивать поводья.
Неудивительно, что у разбойников не хватало времени; завывания теперь раздавались очень часто и доносились со всех сторон; казалось, звери окружают лагерь. Постепенно, очень медленно вой приближался к ваньярской стоянке.
Друзья спрятались на склоне холма, как можно ближе к лагерю. Йокот удовлетворенно кивнул: