Луа мгновенно вырвалась из объятий Йокота, подбежала к одной из матерей, протянула к ней руки:
- Не бойся! Я - гном, не гоблин.
- А.., а псы! - заикаясь, пробормотала женщина.
- Они пришли по приказу нашего шамана. - Луа показала в сторону Йокота.
- Шамана? - Женщина выпучила глаза. - Гном-шаман?
- Да, такое бывает редко, это точно, - мрачно отозвался Йокот, - но это правда: я вызвал псов и прогнал их. Прости, что напугал тебя, добрая женщина, но наши старания не пропали даром - ни одной из вас после похищения из деревни не было нанесено никакого вреда.
- Да, это верно! - изумленно сказала женщина. - Но теперь мы попали в плен к вам! Куда вы поведете нас?
- Назад в деревню. - Китишейн подошла к гномам. - Мы вас освободили, а не взяли в плен.
- Это все она, - пояснил Йокот. - Китишейн так разозлили злодеяния ваньяров в вашей деревне, что она повела нас искать справедливость и освобождать вас. Она привела нас к вам.
- А замысел битвы был твой! - быстро добавила Китишейн.
- Спасибо, спасибо вам всем! - В глазах женщины появились слезы. - Но кто этот воин, что убил так много наших врагов?
Кьюлаэра вытер свой меч, сунул его в ножны и подошел к Китишейн.
- Его зовут Кьюлаэра, - сказала Китишейн, - и, если бы не он, мы бы все были мертвы, а то и того хуже. Скажи всем, что вы свободны! А теперь мы должны идти, пока ваньяры не прислали сюда других воинов.
- Да, да! Мы пойдем!
Женщина встала и пошла, чтобы, прижимая к себе детей, рассказывать обо всем другим.
- Давай попробуем, может, нам удастся поймать несколько лошадей, предложил Кьюлаэра Китишейн. - Ваньяры, похоже, бросили свои колесницы, а этим людям удастся добраться до дома быстрее, если их повезут лошади.
Китишейн кивнула, принялась размахивать руками и что-то говорить. Лошади присмирели; отбежавшие начали возвращаться к лагерю.
Через полчаса лошади тронулись в путь обратной дорогой, управляемые неопытными женскими руками. Китишейн и Луа захватили одну колесницу с собой. Кьюлаэра и Йокот задержались ненадолго, чтобы разрубить Коротровиром на куски четыре колесницы; затем они сели на оставшуюся и поехали вслед за женщинами.
Старики не могли поверить своим глазам, когда увидели, что их дочери и внуки возвращаются. Крики радости послышались с обеих сторон, женщины бросились обнимать стариков и старух. Дети побежали, чтобы получить свою долю объятий и утешений. Потом все повернулись, еще раз взглянули на следы побоища и пепелище и разразились рыданиями.
- Пора хоронить мертвых, - сказала Луа со слезами на щеках - Да, но быстро, - печально ответила Китишейн. - Вряд ли ваньяры дадут нам много времени.
Кьюлаэра не стал снимать доспехов, даже копая могилы; по мнению Китишейн, ваньяры могли объявиться много раньше, чем можно было ожидать.
- Выкапывай только несколько дюймов, - сказал Йокот, - остальное предоставь мне.
- Побереги свои силы. - Луа коснулась руки Кьюлаэры - Они тебе еще понадобятся, а магией камня и земли владеет любой гном.
Лицо Йокота потемнело, он вспомнил, как мало было у него этой врожденной магии - Ты - могучий шаман, - успокоила его Луа - Каких еще не было среди гномов. Позволь мне заняться тем, что может любой другой гном.
Благодарность вспыхнула в его глазах, и она была горячей, но исчезла сразу, как только появилась. Вот только его лицо осталось взволнованным.
Кьюлаэра ничего не понял, но знал, что с магами спорить не стоит. Он стал копать в земле ямы, шесть на три фута, одну за другой, по числу тел, лежащих на деревенской улице. Потом Луа прочитала заклинание, сделала руками знак, и из-под земли полетели грязь и камни, образуя холмики рядом с выкопанными Кьюлаэрой ямами. Через полчаса могилы были готовы, и Китишейн с Кьюлаэрой принялись за скорбный труд - стали укладывать тела в их последние ложа, начав с мертвого старика. Женщины с рыданиями присоединились к ним, они, плача, вкапывали в землю плиты с рисунками, по которым можно было определить, кто покоится в могиле. Затем все уцелевшие постояли вокруг, наполняя ночь рыданиями.
Кьюлаэра нахмурился"
- У вас нет жреца?
- Он покоится в этой могиле, - показала старуха - Он был стар, но встал, подняв свой посох, чтобы преградить дорогу ваньярам, моля Оджуна остановить их. Оджун не услышал его. Как он будет охранять покой этих мертвых?
- Оджун? - Кьюлаэра повернулся к Йокоту. - Ты слыхал об Оджуне?
- Это улин, убитый на войне, - ответил шаман. - Миротворец заставил меня выучить все имена улинов: кто тогда погиб и как.
- Ты хочешь сказать, что наш бог мертв? - удивленно спросила одна из старух.
- Мертв, но его дух может помогать вам по-прежнему, - объяснила ей Китишейн. - И все же он был улином, а не богом. Бог есть только один - наш Творец.
Все сельчане озадаченно нахмурились, а старуха сказала:
- Вы должны будете рассказать нам об этом, когда мы обретем безопасность. А сейчас, не мог ли бы кто-нибудь все-таки прочитать молитву?
- Просите шамана.
Кьюлаэра отошел в сторону, предоставив слово Йокоту. Гном в ужасе посмотрел на него, а Китишейн кивнула. Луа смотрела на него широко раскрытыми, горящими глазами. Йокот обменялся с ней взглядом, потом кивнул и встал перед могилами. Он наклонил голову, вызвал к жизни магические силы, поднял руки и начал нараспев говорить:
- Да вознесутся лежащие здесь в страну счастья и изобилия. Да не нуждаются они никогда ни в чем, не тоскуют и не тревожатся, а остаются счастливыми во веки веков. Просим тебя, Ломаллин, - уведи эти невинные души в Благословенную Землю, и да останутся они там, в лучах славы Творца, и души их да воспоют от радости Его присутствия.
- Да будет так, - произнесла Луа.
- Да будет так, - хором сказали все. Йокот опустил руки и посмотрел на поле смерти. Наконец он сказал:
- Что есть жизнь в сравнении с вечностью? Что значат боли земные, если их уравновешивают радости? Смерть объединит души, стремящиеся приносить друг другу добро в присутствии Творца, источника всего Добра на свете. Да забудут эти мертвые, вознесшись в Благословенную Землю, все земные горести и печали. Ломаллин, веди их к Творцу после смерти так же, как вел ты их при жизни.
- Да будет так, - сказала Луа.
- Да будет так, - хором повторили все. Йокот повернулся к ним: