Казалось, что этот голос разлит в воздухе и присутствует в каждом дюйме пространства.
— Пока подожди! — бросил Найл, обращаясь куда-то к панели управления пилота и голос отозвался:
«Хорошо. Напомню позже. Работа есть работа…"
Все, не сговариваясь, поставили свои разрядники невысокой пирамидкой в центре просторной кабины, словно сухие дрова в костре, который еще нужно разжечь. Но «жнецы» бросались каждому в глаза, как безмолвный укор.
Полукруглая крыша и выпуклые боковые панели кабины, сделанные из какого-то легкого материала, были полностью закрыты для постороннего глаза снаружи. Но окон они не могли обнаружить и изнутри.
Стоило Найлу только опуститься в массивное кожаное кресло пилота, как безжизненный голос снова напомнил о себе:
«Включить кондиционер?"
— Да! — на этот раз положительно отозвался он.
«Какой аромат хочешь сегодня?"
— Какой аромат? — переспросил Найл, не сообразив сразу.
«Агава. Жасмин. Хризантема. Тамариск. Перечная мята. Хвойный лес. Магнолия. Яблоко…» — электронный мозг начал методично перечислять все имеющиеся у него варианты. — Достаточно! Хватит! Остановись… — поморщился Найл и вскоре сообразил, что таким образом выбрал свой вкус.
Через мгновение воздух был наполнен густым, насыщенным ароматом спелых яблок. Все не могли отделаться от навязчивого ощущения, что находятся среди огромного, заваленного плодами яблоневого сада, хотя еще совсем недавно на платформе задыхались от жуткого зловония.
Все дело в особом атмосферном режиме, понял Найл. Система компьютерных кондиционеров локомотива очищала подземный загрязненный воздух от тошнотворного смрада и по заданной химической формуле насыщала его яблочным вкусом.
Он, как никто другой, мог бы рассказать о различных запахах, легко синтезируемых компьютером Белой башни в зависимости от разных виртуальных ситуаций. Если он оказывался в компьютерной оранжерее, моделирующей буйную растительность, там воздух насыщался влажным перегноем и ароматами самых экзотических цветов, а если уж искусственный интеллект переносил его в старинный зал с камином, то там чудесно пахло дымком и печеным на углях свежим мясом.
Но вот друзья его впервые встречались с такой техникой и явно были ошеломлены.
Первое время никто не мог вымолвить и слова от изумления и от чудовищного шока, пережитого совсем недавно.
В кабине повисла гнетущая тишина, мужчины старательно избегали смотреть друг на друга.
Бойд опустился на краешек кожаного кресла и сидел, наглухо закрыв лицо ладонями. Фелим присел на скамью и уставился в какую-то невидимую точку пространства, а Вайг подавленно опустил голову.
Биллдо никак не мог смириться с потерей своего старинного приятеля. Лицо его оставалось невозмутимым, но было видно как его трясет. Плечи его ходили ходуном, мясистые губы заметно подрагивали, а глаза полыхали смесью ненависти и чувства пронзительной утраты.
— Итак, мы еще ничего не смогли предпринять, а крысы действуют. Нас уцелело только пять… — прервал молчание Найл, тяжело дыша и обводя взглядом своих оставшихся спутников.
— Ты хочешь сказать: «Кто следующий?» — глухо откликнулся Биллдо. — Мы все виноваты в этих двух смертях! Марбуса и Джелло можно было спасти, если бы кое-кто действовал расторопно!
Его гневный взгляд уперся в Фелима и Бойда. От этого они нервно поежились и замерли на своих сидениях.
Найлу не понравился этот выпад Доггинза, и он строго сдвинул брови:
— Хочешь сказать, что братьев мы должны винить в этих несчастьях? — Фелим шел впереди парнишки и не услышал, как тому обгрызают руки… — нервно напомнил подрывник. А Бойд… Ты можешь мне ответить на один вопрос… Зачем ты взял его с собой?
— Запрещаю тебе говорить со мной в таком тоне, — одернул его Найл.
Не случайно, все-таки, он десять лет занимал место Главы Совета Свободных и руководил большим Городом.
В нужной ситуации в его характере пробуждалась властность, и тогда голос сам собой начинал звенеть металлом.
— Если мы начнем ссориться и выяснять отношения, мы все погибнем! — продолжил Найл. — Сейчас мы должны решить, что делать?
— Какие у тебя есть варианты? — подал голос Вайг, приютившийся в углу. Что ты можешь предложить?
Найл устало провел ладонью по лбу. С самого начала все складывалось не так, как хотелось бы. Что же произошло?
В эти мгновения у него несколько раз промелькнула мысль о том, что они недооценили своего противника. Причем очень сильно его недооценили.