И мы давали ее…
Мы воздвигали тленные смердящие башни Аллаховы из голов человеческих! из голов покорных согласных! из голов неверных!.. Мы воздвигли такие Башни (высокие!) в Исфагане… И на это ушло семьдесят тысяч человек… Мы воздвигли такие живые Башни в Исфизаре выше городских мятежных стен, разбитых нашими стенобитными машинами!.. Мы положили живых дышащих исфизарцев друг на друга и соединили слепили скрепили их серой быстро засыхающей греческой золой известью и засыпали обложили кирпичами… И на это пошло две тысячи человек…
Но!.. Аллах!.. Ты видишь!.. Ты знаешь!..
Они и из живой роящейся пирамиды кричали мне самозабвенно увлеченно: Алла-яр! Алла-яр!.. Помоги Аллах великому Амиру!.. Великому Джахангиру! Великому Тирану!.. Мечу справедливости!..
Аллах, разве у Справедливости может быть меч?.. Айя!.. Разве?..
А они кричали шипели пели шептали: Алла-яр Амиру Тимуру! Алла-яр Амиру Тимуру!.. А они славили меня из гнетущей цепкой хваткой быстрой извести предсмертными рыбьими рабьими ртами!.. Все!.. Две тысячи! Вся пирамида!.. Вся!.. И не было ни одного проклинающего!.. Иначе бы я вынул его из пирамиды Смерти!.. Но не было такого… Не было…
И только слышно: алла-яр Амиру! Алла-яр Тимуру!..
Ибо Азия любит смерть! Как запущенный заброшенный сад любит тленного червя… Ибо моя палящая пылящая Арба Кромешная Тимур-Держава любит смерть!.. Ибо мой народ любит Джахангиров Тиранов сеющих дающих Смерть!.. Да!..
И падают обильные скошенные травы и падают несметные плоды и падают вешние тесные богатые ливни — и утучняют землю и утяжеляют светлые урожаи ее…
И падают племена под копытами и падают народы подкошенные и восстают поколенья тучные и мужи войны скачущие лучники!.. Да!..
И скачет моя Держава! Моя Тимур-Держава!..
Аллах, дай Ей!..
…Аллах! Ты знаешь!..
Мы смеялись над человеками, которые и на проезжей дороге выращивали тыквы и дыни… Мы смеялись над людьми, у которых в ноздрях только дымы от рдеющих хлебных печей — тануров и запахи теплых лепешек — даже самаркандских с кунжутом! душистых! рассыпчатых, как осеннее холодное хоросанское яблоко… Мы смеялись над людьми, которые считали, что вся земля создана Тобой, мой Аллах, только для кетменя!..
Нет, Аллах!.. Ты знаешь!.. Я говорю!.. Я знаю!.. Я видел!..
Не кетмень — объединитель народов, — а меч!..
Не Кетмень — объединитель Народов, — а Меч!..
Кто уходил с кетменем дальше малого убогого поля своего?..
Кто скакал с мечом средь дальних народов и племен, постигая мир и языки и души иные?..
Мы!..
Ибо Ты, Аллах, сказал: когда вы уйдете от очагов своих на войну священную для того, чтобы сражаться на пути Моем и доставить Мне удовлетворение…
И мы сделали так. Так!.. Да!..
Мы погребли заживо защитников Сиваса, не сумевших погибнуть в честном бою. И на это ушло четыре тысячи человек…
Аллах, Ты слышал… И эти кричали: алла-яр!.. Алла-яр Амиру Джахангиру Тимуру!..
И избили у Дели сонных дальних индусов стоящих молча и свирепо и покорно недвижной несметной темной безликой безъязыкой толпой и — и мы избивали их мечами ножами плетьми копьями батиками кулаками зубами… и мы устали… И это длилось несколько часов и на это ушло сто тысяч индусов… и мы устали…
Аллах!.. но эти хоть не кричали «алла-яр Амиру»… Но хоть эти не кричали… Иль языка не знали, слов не знали?..
Но они иноверцы и храмы их исчерчены испещрены блудными заблудшими нагими тучными упоенными девами-девадаси с грудями, как густые тучные гранаты Ходжа-Ильгара, как долгие дыни Чарджоу, как серебряные тучные виноградные гроздья Ходжента укрытые в полотняные мешочки от птиц зорких клюющих медовых привязчивых прилипающих… Но мои чагатаи мои нукеры мои воины зорче и острее виноградных птиц медовых… И они клевали те груди и прилипали приставали и хмелели уставали уставали уставали…
И я увез нескольких дев в гареме своем, ибо напоминали мне их груди гранаты Ходжа-Ильгара, разъятые раскрытые раздвинутые пальцами младыми в кольцах, перстами в перстнях кочевых монгольских возлюбленной сестры моей Кутлук-Туркан-ага!.. Да!..
Ай, далёко! ай далёко… ай далёко… сонно… соннооо… соннооооо…
Гранаты Ходжа-Ильгара… в перстах в кольцах в перстнях дальних возлюбленной сестры моей Кутлук-Туркан-ага уже усопшей уж усопшей уж усопшей… давно усопшей…
Далекоооо… усопшие гранаты… усопшие персты… усопшие кольца… усопшие перстни… Усопшая моя сестра Кутлук-Туркан-ага…
Зачем я пережил тебя!..
Аллах!.. Этого не хотел я… И потому сонно мне. И одиноко.
Одни темные покорные слепые рабьи спины вокруг… Да!.. Уран!..
И!.. И хоть бы один раскрытый непуганый светлый радостный глаз!..
…Пророк Мухаммад! Ты сказал перед смертью в последней мечети:
— О мусульмане!.. Если я ударил кого-нибудь из вас — вот спина моя — пусть и он ударит меня!.. Если кто-нибудь обижен мной — пусть он воздаст мне обидой за обиду!.. Если я похитил чье-либо добро — пусть он отнимет его у меня обратно! Не бойтесь навлечь на себя гнев мой — зло не в моей природе!..
Да!..
Но моя смерть иная!.. Но я был разящей стрелой Аллаха!..
Иль виновна стрела летящая текучая в небе в цель свою?.. Иль виновна стрела пущенная рукою праведной?..
Я был Твоей кочевой святой тугой небесной стрелой Аллах мой!.. Да!.. И только слепец спускает слепую стрелу!.. Но Всевидящий спускает стрелу всевидящую!.. Да!..
Аллах, я не знал цели, но Ты знал ее. А я только чуял Ее… А я нес смерть, а я был Твоей Гиеной… Да!..
Иль пророк Иисус не воскликнул на кресте: или! Или! Лама савахфанй! Боже мой! Боже мой! для чего Ты оставил меня?..
Иль пророк Мухаммад не шептал умирая на руках пресветлых возлюбленной жены своей Айши-Кубаро: Боже!.. да… со спутниками свыше… с ангелом Джабраилом…
Аллах!.. Пророки боятся смерти, хотя стоят выше ее…
Я не боюсь смерти, хотя я служитель ее. Я нукер я воин ее…
И вот смерть скоро!.. Она уже затаилась в смертной мертвой ноге моей чужой, убитой в степной хмельной молодости моей сеистанскими стрелами… Она уже затаилась в чуждой немой ноге моей, как мои чагатаи конники в засаде…
Мне послушен весь мир, а нога непослушна. Зачем Аллах!.. Зачем истлела изошла до срока нога моя!.. плоть моя проклятая единая пустынная?.. Айя!.. Учч!.. Уран!.. Больно!.. Остро!.. Нога!.. Ноет!.. Жжет!.. Когда?.. Когда исход?.. Устал я…
Ты!.. Ты Пророк Мухаммад!.. Усопший!.. Ушедший за те врата!.. Что? что? что? что? есть там?.. За болью?.. За раной вечноболящей вечноточащей? за плотью? за смертью? за трепетом плоти, жаждущей жить и дышать дальше на этой земле?.. Которая сама есть плоть тленная дремучая жаждущая живая?.. Что?.. Есть?.. За?.. Смертью?..
Пророк!.. Нет!.. Там!.. Ничего!.. Я знаю… Только тут!.. Только плоть!.. Только боль!.. Только кровь!.. Только страх!..
Мой Мавераннахр — держава-пирамида плоти!..
Мой Мавераннахр — держава-пирамида боли! крови!..
И нет иной!.. И где иная?.. Уран!..
Аллах!.. Пусть все люди на земле станут хромыми на одну ногу! (На правую.) Аллах!.. Пусть все люди на земле потеряют по два пальца на руке! (На правой). Аллах!.. Пусть все люди на земле имеют недвижную солончаковую мертвую немую руку! (Правую.)
Аллах!.. Тогда я не поведу в походы смерти в походы войны победные Тюмени мои!.. Тогда я буду возвышаться среди хромых одноруких народов!
…Алла-яр Гурагану!.. Алла-яр Амиру Тимуру!.. Алла-яр Тирану!..
Но что это?.. Бред!.. Боль!.. Этого не хотел я…
Плоть скорбит страждет жжет… Плоть персть моя болящая нашептывает слова тайные темные бредовые… да!..
Пророк Мухаммад!.. Ушедший!.. Ну, что за плотью? за жизнью? за смертью?.. Что там?.. Я томлюсь… Я чую… Что там?.. Отец!.. Скажи!..