— К чему этот показной цинизм? — сказал Трофим возмущенно. — Договор наш будет взаимовыгодным, подписанным без принуждения. Но его выполнение будет обязательным. Сказать: мы передумали, нельзя будет.
— Какие же услуги ты потребуешь от нас? Природные ископаемые? Воду? Воздух? Озон?
— Нет. Пока речь может идти о вашем участии в наших научных программах, исследовании дальнего космоса, миротворческих операциях и евгенических проектах. Все, как вы любите.
— Подумать можно?
— Конечно. Обязательно подумай.
— Я подумал и отвечаю: «Нет»!
— Но почему?
— Считай это предчувствием.
— Как тебе не стыдно. Ты ведь фантаст, Полняев! Должен мечтать о светлом будущем. В кои-то века тебе предоставляется блестящая возможность реализовать свои фантазии. А ты струсил.
— Все равно нет.
— Но почему?
— Я тебя боюсь.
— Это можно исправить.
— Спасибо. Но со своим страхом я справлюсь сам.
— Значит ли это, что ты мне отказываешь?
— Именно так. Больше всего я хочу забыть о твоем существовании. И как только мы выберемся из тайги, я больше никогда к тебе не подойду на пушечный выстрел! Но и ты ко мне не подходи!
— Пусть будет так! — сказал Трофим.
Путешествие Полняева закончилось так же внезапно, как и началось. Оказалось, что он сидит в кабинете Павла Павловича со стаканом газировки в руке и тупо смотрит на картину Шишкина «Утро в сосновом бору», висящую на стене.
— Что со мной?
— В каком смысле? — удивился подполковник.
— Как я попал в ваш кабинет?
— Обычным способом. Поднялись на лифте, постучали в дверь, я разрешил войти, вы попросили воды и сели в кресло.
— А потом?
— Сидели молча. Задумались и застыли, надеюсь, о чем-то важном. По нашей теме. Я не стал отрывать вас от такого полезного дела. Ваша работа — думать. Ничего другого от вас, собственно, и не требуется. Пока вы справляетесь. Претензий нет. Все, что вы делаете, меня устраивает.
— И долго я думал?
— Нет. Минуты три.
— А для меня прошли пятьдесят девять дней. Я провел их в глухой тайге.
— Как это? — удивился подполковник.
Полняев подробно рассказал о своем путешествии.
— Однако. Все было по-настоящему?
— Да. Реалистично. Стоптал ноги до коленок.
— За три минуты пятьдесят девять дней! С ума сойти!
— Мне было не до психологии. Нужно было выжить.
— Понимаю. Вы уверены, что вашим попутчиком был именно Трофим.
— Да.
— И он предлагал начать переговоры?
— Да. Пытался всучить нам, землянам, стеклянные бусы. Это я в переносном смысле.
— Понятно. Вы хотите что-нибудь добавить?
— Нет.
— Что вы думаете обо всем этом?
— Ничего не думаю. Стараюсь забыть.
— Понимаю. Однако все, что с вами произошло, очень важно для нашей работы. Соберитесь.
— Мне бы больничный.
— Хорошая идея. Знаете что, приведите себя в порядок, выпейте водки. Много. Говорят, что это помогает, когда другого выхода нет.
Уговаривать Полняева не пришлось, ему и самому хотелось быстрее убраться из кабинета подполковника. Он неожиданно вспомнил, как поднимался в лифте и готовил проникновенную речь, которая должна была закончиться понятной просьбой: оставьте меня в покое и вычеркните из списка консультантов. Он боялся Трофима и не собирался скрывать этого постыдного факта. Но не успел начать разговор, потому что попал в тайгу. Как? Почему? Он не мог об этом думать. Его интересовал только один вопрос: где здесь можно купить много водки? У его страха перед Трофимом появилась веская причина: от мысли, что тот придумает еще одно путешествие, он едва не потерял сознание. И излечиться от этого наваждения нельзя было. Полняев понимал, что напуган по-настоящему, до конца жизни.
Совсем другие основания для страха появились у подполковника. Каждый новый фокус Трофима приводил его в ступор, он больше не контролировал ситуацию, а значит, не мог отдавать приказы. И вот, здрасте-пожалуйста, путешествие! Это происшествие уже не в какие теории не втиснешь. Подполковник окончательно понял, что с ипом ему не справиться. Но дезертировать и сбежать с поля битвы, как только что это сделал фантаст Полняев (а было понятно, что тот больше не работник), не мог. Присяга, офицерская честь и чувство собственного достоинства не позволяли так поступить. Он должен был передать проект человеку, который с ним обязательно справится. Собственно, выбора у подполковника не было. Из списка подходящих для проекта людей, составленного аналитическим центром, остался незадействованным только один человек — футуроном Уилов. О нем было известно мало, только то, что он любит по любому поводу поговорить о неминуемо наступающем будущем. Что ж, теперь у него для этого появится прекрасная возможность. Понятно, что от того, сумеет ли Комиссия договориться с инопланетянином, будущее будет зависеть очень сильно. Дела нужно было передать как можно скорее, чтобы никогда больше не слышать о Трофиме, никогда. Подполковник вспомнил о прекрасном совете, который он только что дал Полняеву. Настало время и самому воспользоваться им. Благо, что особых проблем с приобретением водки нет.