— Внешнее воздействие зафиксировано не было. Как и в случаях появления Ивана Петрова. Это я проверил первым делом.
— Неужели проделки Наукоподобнова или его друзей из Центра?
— Исключено. Эти оставили бы следы.
Зимин окончательно загрустил. Он не любил оставлять темные пятна в своих теоретических построениях. Любое неконтролируемое постороннее вмешательство в ложную память клиентов делало проект потенциально опасным и не годным для практического использования.
— Я не знаю, что делать, — признался он. — Наверное, надо отправиться в какую-нибудь простую измененную реальность вдвоем, чтобы можно было контролировать друг друга и схватить Ивана Петрова за руку, если он рискнет появиться в нашей симуляции.
— Все гораздо хуже, чем ты себе представляешь, — сказал Горский. — Подобные воздействия происходят и с людьми из базовой реальности.
— А ты откуда знаешь?
— Узнал в Новой церкви.
— Что же ты молчишь?
— Я уже давно хочу рассказать, да ты перебиваешь все время.
На этот раз Зимин внимательно выслушал товарища. Новость о том, что таинственные помощники появляются в базовой реальности, оказалась для него неожиданной. Пусть это происходит пока только в сновидениях, сути дела это не меняло.
— А вот такой вопрос. Если подобное вмешательство произойдет не во сне, а на работе или в подземке, человек сможет понять, что перед ним фантом?
— Думаю, что нет, — ответил Горский.
— И это по-настоящему серьезная проблема. Ее следует решить незамедлительно.
Не стали спорить и отправились в храм Новой церкви. Горский нашел давешнего монаха. Тот явно обрадовался и приветливо улыбнулся.
— Почему я не удивлен? — сказал он. — Люди науки такие предсказуемые.
— Как тебя зовут, монах? — сказал Зимин.
— Варлам.
— Прекрасно. А теперь, Варлам, расскажи нам о том, кто вмешивается в жизни твоих прихожан?
Разговор получился долгим и сумбурным. Не самый лучший способ получать полезную информацию. Зимину доказательства показались сомнительными. Люди любят придумывать несложные объяснения. Психика устроена просто: загадочное упрощает, пропущенное додумывает, непонятное отбрасывает и забывает. Собственно, на том же принципе работает ложная память.
Прихожане храма свои истории, почти наверняка, конструировали именно так: упрощая, придумывая и что-то забывая. Зимину было трудно относиться к подобным рассказам серьезно. Горский, наоборот, видел в этих показаниях много общего с теми нестыковками из измененной реальности, с которыми им самим пришлось столкнуться.
Они долго спорили, используя специальные термины, понять которые неспециалистам не дано. Договориться не удалось. Каждый остался при своем мнении.
Горский считал, что им нужно отправиться в какую-нибудь неопасную измененную реальность, чтобы можно было обнаружить там таинственного Ивана Петрова. Обязательно вдвоем, чтобы можно было контролировать ситуацию и помогать друг другу, при необходимости. Тогда удастся поймать его и допросить.
Зимин, наоборот, твердил, что нужно внимательнее анализировать происходящее в базовой реальности. Он не верил, что умельцы, научившиеся появляться в чужих придуманных мирах, лишены возможности действовать в базовом. Он считал, что Иван Петров постоянно сообщает клиентам свое имя именно для того, чтобы привлечь к своей персоне внимание в нашем реальном мире.
— Зачем? — спросил Горский.
— Он хочет вступить с нами в переговоры.
— Для писателя такие идеи извинительны, но у нас, ученых, должны быть более серьезные доказательства, — возмутился Горский.
— Этот Иван Петров проник из чужой реальности. Получается, что мы должны искать инопланетян. Звучит глуповато. Согласись. Но пока дело обстоит именно так.
— Напиши об этом юмористическую повесть. О том, как ты их обнаружил и изучил, — пошутил Горский. — Твои читатели будут рады.
Как часто бывает в таких ситуациях, договориться они не смогли. Решили подождать дальнейшего развития событий, получить дополнительную информацию, чтобы поступить максимально разумно.