— Какой Филимонов?
— Тот самый, — ответил монах с обидой. — Бывший ваш клиент. Он утверждает, что уже приходил к вам за помощью, но вы ему отказали.
— Будем думать или сразу поговорим? — спросил Горский, когда монах ушел.
— Говори, если есть что сказать, — ответил Зимин.
— Странно. Я думал, что это ты сейчас все разъяснишь. Мне понравились твои рассуждения о том, что можно вставлять куски ложной памяти в базовый мир. Сон Филимонова можно объяснить именно так.
Нельзя сказать, что Зимин обрадовался тому, что его теоретические построения, которые он последние три недели пытался сформулировать по возможности логично или, чтобы они выглядели хотя бы непротиворечиво, получили такое неожиданное подтверждение. На самом деле ничего хорошего в таком повороте событий не было. По простой причине — надежной защиты от подобных манипуляторов пока не существовало. И не понятно было, как вообще можно спастись от подобной технологии. Иван Петров до поры до времени спасал землян, но не было никакой уверенности, что он и дальше будет так поступать. Нельзя было исключать, что однажды он изменит свое поведение. Как? Непонятно. Однако нужно быть готовым, что рано или поздно землянам придется столкнуться с людьми или с инопланетянами (что еще хуже), которым будут доступны эффектные способности воздействия на психику. Это неприятно, но настоящая катастрофа случится, если однажды выяснится, что эти могущественные сверхсущества лишены даже малейших признаков морали или других проявлений совести.
— Если Филимонов не врет, мы должны вмешаться, — сказал Зимин.
— Зачем ему врать? — удивился Горский.
— Мне просто хочется верить в лучшее.
— И что нам делать?
— Работать. Завтра отправим Филимонова в мир его мечты. Я отправлюсь следом, прослежу за клиентом. Если повезет, познакомлюсь с Иваном Петровым.
— Разве это возможно? — спросил Горский.
— Конечно. С Ниной мы общались, если помнишь. Алгоритм тот же самый.
— Может быть, заменим Филимонова кем-нибудь поумнее и посмелее?
— Нельзя. Он видел Ивана Петрова. Без его помощи не обойтись. Но боюсь, что он уже раздумал, напугали его инопланетяне.
И действительно, когда утром Филимонова привели из санчасти, он и слышать не хотел о путешествии. Горский напомнил ему, какие шумные скандалы тот устраивал совсем недавно, требуя, чтобы его быстрее отправили в гости к инопланетянам. И вот все готово, пора в путь.
— Оставьте меня в покое. Я не согласен.
— А кто на нас кляузы писал начальству? — возмутился Зимин.
— Я? Так меня заставили.
— Кто?
— Не помню. Это было так давно.
— На прошлой неделе.
— Многое изменилось в моей жизни. Больше не хочу путешествовать. Отказываюсь. Имею право! Оставьте меня в покое!
— Вы заплатили большие деньги. Большую часть мы уже потратили на подготовку к путешествию. Так что… Наш долг довести дело до конца.
— Заберите эти проклятые деньги себе. Мне они не нужны. Потратьте их на развлечения и удовольствия. Только не на свои жуткие опыты. Вы — звери, господа! Человечество не выдержит ваших экспериментов.
Горскому захотелось дать Филимонову хорошего пинка под зад, а потом увесистый подзатыльник, чтобы у него в голове сначала неприятно зазвенело, потом просветлело, но он сдержался.
— Объясните, почему вы изменили свои планы?
— Не желаю. Это мое дело.
— Случилось ли с вами что-то странное в последнее время?
— Нет.
— Видели ли вы пророческий сон?
Филимонов зажмурился, его левый глаз болезненно задергался, словно Горский все-таки заехал ему правой ногой с разворота прямо в крестец.
— Сон видел. Но какое отношение он имеет…
— Рассказывайте, мы думаем, что вы, почти наверняка, попали в неприятную историю, и помочь вам можем только мы. Это понятно?
Филимонов кивнул и подробно рассказал о своем ночном кошмаре, повторив почти слово в слово рассказ монаха. Видно было, что он рад возможности поделиться. В одиночку переживать случившееся (он уже с трудом отличал сон от реальности) было невыносимо.